Черный Котел - [44]

– Ты выздоровеешь, я обещаю тебе, – увещевал барда Тарен. Он оторвал несколько широких полос от его плаща. – Через некоторое время рука будет как новая! Конечно, надо подождать, пока она заживет.

– Рука? – вскричал бард. – Не рука меня беспокоит! Меня приводит в отчаяние арфа.

– Твоя арфа в лучшем состоянии, чем ты, – сказала Эйлонви, снимая инструмент с плеча барда и кладя ему на колени.

– Слава Великому Белину! – засмеялся бард, поглаживая арфу здоровой рукой. – Рука? Да что рука! Понятно, она побаливает. Но руки я ломал много раз… однажды я сломал запястье, поигрывая мечом. В любом случае у меня две руки. Но только одна арфа! – Бард с облегчением вздохнул. – Арфа при мне, и я чувствую себя намного лучше.

Несмотря на мужественную усмешку Ффлеуддура, Тарен видел, что он страдает больше, чем старается показать. Быстро и бережно Тарен приложил к перелому две дощечки, туго обвязал их полосками ткани, а затем принес немного травы из седельной сумки Ллуагор.

– Пожуй эту травку, – сказал он Ффлеуддуру. – Она умерит и облегчит боль. И лучше тебе некоторое время не двигаться.

– Спокойно лежать? – встрепенулся бард. – Только не теперь! Мы должны выловить этот отвратительный горшок из реки!

Тарен мотнул головой:

– Мы постараемся поднять его втроем. Со сломанной рукой даже Ффлам будет не большой подмогой.

– Ничего подобного! – упрямился бард. – Ффлам всегда нужен и полезен!

Он с трудом попытался подняться, но сморщился от боли и снова привалился к стволу ольхи. Это усилие только увеличило боль. Бард часто дышал и печально смотрел на перевязанную руку.

Тарен размотал веревки и вместе с Гурги и Эйлонви направился к отмели. Крохан лежал на боку, наполовину погруженный в воду. Быстрое течение устраивало около него водовороты, вода с шумом заплескивалась в отверстие, и казалось, что Котел что-то злобно бормочет. Тарен увидел, что носилки целы, но Котел застрял меж двух валунов. Он сделал петлю и набросил ее на торчащую ножку Котла, приказав Гурги и Эйлонви тянуть, когда он подаст знак.

Он вошел в воду, наклонился и попытался подсунуть плечо под Котел. Гурги и Эйлонви тянули изо всех сил. Крохан не двигался.

Промокший до костей, с онемевшими от холода руками, Тарен тщетно боролся со словно бы вросшим в дно Котлом. Запыхавшийся и обессилевший, он вернулся на берег и привязал веревки к Ллуагор и Мелинласу, впрягая их в застрявший в тине Котел.

И снова Тарен вернулся в ледяной поток. Он крикнул Эйлонви, чтобы она взяла за повод лошадей и повела их прочь от берега. Веревки натянулись. Лошади тащили с трудом. Тарен уперся в Котел обеими руками и поднажал. Бард доковылял до реки и тоже попытался помочь. Гурги присоединился к Тарену. Но Крохан не поддавался.

Отчаявшись, Тарен дал знак всем остановиться. Друзья вернулись на берег, понурые и обескураженные неудачей.

– Придется остаться здесь до завтра, – сказал Тарен. – Утром, отдохнув и поднабравшись сил, попробуем еще раз. Может быть, придумаем какой-нибудь другой способ вытащить Котел. Он плотно увяз в иле, и каждая наша попытка приподнять его приводит лишь к тому, что Котел зарывается еще глубже.

Он посмотрел в сторону реки, где на отмели, высунув разинутую пасть, притаился Черный Крохан, словно дикое злобное животное.

– Он ничего, кроме зла, не приносил и не может принести, – сказал Тарен. – Даже теперь, когда он в наших руках, мы не можем с ним сладить.

Он отвернулся. Вдруг позади него зашуршали кусты. Тарен встрепенулся, рука его легла на рукоять меча.

Из тени деревьев выскользнула быстрая и гибкая фигура.

Глава семнадцатая. Выбор

Это был Эллидир. Он вышел из леса на берег. За ним следовала Ислимах. Высохшая грязь струпьями затвердела в светлых кудрях принца и потеками въелась в лицо. Щеки и руки его были исполосованы в кровь. Запятнанная кровью куртка клочьями висела на его плечах. Плаща на нем не было. Обведенные черными кругами глаза лихорадочно блестели. Эллидир остановился перед онемевшими от изумления и неожиданности путниками. Он поднял голову и окинул их одного за другим высокомерным, презрительным взглядом.

– Отличная встреча! – проговорил он хриплым голосом. – Смелая компания огородных пугал. – Его губы растянулись в напряженной, горькой усмешке. – Мальчишка-скотник, девчонка-судомойка… я не вижу мечтателя-сновидца.

– Зачем же ты пришел сюда? – возмутился Тарен, гневно глядя на Эллидира. – Ты осмеливаешься насмехаться над Адаоном? Он умер и лежит под могильным холмом. Ты предал нас, сын Пен-Лларкау! Где ты был, когда на нас напали Охотники? Когда еще один меч мог изменить все в нашу пользу? Ценой тому стала жизнь Адаона – человека, который был лучше, чем ты когда-либо станешь!

Эллидир не ответил, гордо прошел мимо Тарена и опустился на корточки у сваленных кучей седельных сумок.

– Дайте мне поесть, – сказал он резко. – Корни и дождевая вода были моим мясом и вином.

– Злой предатель! – вскинулся Гурги. – Для коварного негодяя нет ни чавки, ни хрумтявки! Нет, нет!

– Попридержи язык, – устало сказал Эллидир, – или я оторву его вместе с головой.

– Дай ему еды, – коротко бросил Тарен.

Яростно бормоча, Гурги подчинился и открыл свою кожаную сумку.