Черный Камелот - [59]

– Вы здесь?

– Да, – отчетливо послышалось в ответ. Англичанин стоял прямо за дверью, и слышно его было хорошо. Раш подумал, что скорее всего англичанин спрятался за кирпичную стену, хотя стальную дверь пулей все равно не прошибешь.

– Тогда слушайте, и слушайте внимательно. Есть очень важная информация, до которой вы так и не докопались.

Пауза. Потом голос спросил:

– О чем речь?

– Кое-что, чего я вам не говорил.

Нервишки не выдержали, подумал Уиллс. Мы ему дали пистолет, а он не хочет его использовать – во всяком случае, против самого себя. Уиллс взглянул на смотровое окошечко в двери и поморщился. Откроешь окошечко – рискуешь получить пулю в глаз.

– Что за информация?

– Она касается Гейдриха. Вам следовало бы больше внимания уделить Гейдриху.

– Гейдрих мертв.

– Гейдрих-то мертв, но его архив очень даже жив.

Он по-прежнему держал пистолет приставленным к подбородку. Металл уже согрелся и не холодил кожу.

– Какую ценность может представлять эта информация? – спросил Уиллс.

Ему приходилось слышать о досье, собранном Гейдрихом, – репутация у архива покойного рейхспротектора была достаточно громкая. Однако трудно представить, что три года спустя содержащиеся там сведения все еще представляли какую-то ценность.

– Я объясню вам это во всех деталях, – сказал Раш. – Но лишь после того, как мы придем к соглашению.

– У нас уже есть соглашение, – резко ответил Уиллс. – Нажимайте на спусковой крючок – и дело с концом.

– Я хочу вам предложить более серьезное соглашение. Раньше я торговался с вами за свою смерть, теперь буду торговаться за свою жизнь.

– Это невозможно.

– Я сообщу вам то, что мне известно об архиве, а взамен вы предоставите мне новые документы, деньги и освободите от судебного следствия.

– Это невозможно! – повторил Уиллс.

– Невозможно? Вы знаете, кому принадлежат акции в концерне «Фокке-Вульф»? Знаете ли вы, кто поставлял топливо немецким подводным лодкам, выходившим в океанское плавание? Знаете ли вы о различных пикантных подробностях личной жизни политических деятелей и крупных финансистов?

Уиллс почувствовал, что на лбу у него выступает испарина.

– Подумали ли вы о том, – продолжал Раш, – какие скандалы могут разразиться, если некоторые сведения попадут не в те руки – например, к русским? Представьте себе такую возможность. – Раш пожалел, что не может сейчас видеть лицо собеседника. – Я держу палец на курке. Если вы немедленно не дадите мне понять, что мое предложение представляет для вас интерес, я выстрелю. И тогда информация, бесценная информация, будет для вас безвозвратно утеряна.

Уиллс не знал, верить ему или нет. Действительно, ходили слухи, что с компанией «Фокке-Вульф» не все чисто, да и немецкие подводные лодки, судя по всему, получали в море топливо от каких-то танкеров в Южной Атлантике. Было принято считать, что эти корабли южноамериканского происхождения, но кто их знает...

– Если вы не имеете достаточно полномочий, чтобы принять решение по данному вопросу, – нахально заявил Раш, – передайте мое предложение своему начальству.

Раш заглянул прямо в черную дыру ствола и подумал, что спустить курок сейчас было бы проще простого. Пожалуй, эта перспектива даже казалась ему привлекательной. Но кто тогда расплатится с Конуэем и Шелленбергом? Оба они должны получить по пуле раньше, чем он. Раш снова приставил пистолет к подбородку.

Если бы вопрос входил в компетенцию комиссара, он немедленно ответил бы согласием. Важную информацию следовало раздобыть любым путем. Но инструкции, полученные от Тендринга, который представлял военный кабинет, были ясны и недвусмысленны. Если Раша оставить в живых, есть опасность, что рано или поздно он попадет к американцам.

– Подождите, – сказал Уиллс и отправился к телефону.

Вытащить Тендринга с совещания оказалось не так-то просто, а объяснить, в чем состоит предложение Раша, было не слишком приятно – ведь оказывалось, что следователи Уиллса поработали плохо. Они уверяли, что из Раша вытрясли всю информацию, а теперь вдруг выяснилось, что он располагает важными сведениями, да не просто важными, а такими, которые позволяют ему предъявлять англичанам ультиматум. Ситуация усугублялась тем, что в руках у немца заряженный пистолет. Скорее всего, Тендринг решит, что Уиллс просто сошел с ума...

Они долго разговаривали по линии, защищенной от прослушивания. Тем не менее выражались очень осторожно – на всякий случай.

– Я полагаю, соглашение может носить временный характер, – сказал Тендринг. – Речь ведь идет не более чем об отсрочке.

– Само собой, – согласился Уиллс.

– Тогда можете давать ему любые обещания. Только делайте это неохотно, иначе он заподозрит неладное. В конце концов мы восстановим положение, существовавшее до настоящего момента.

– И его участие, я думаю, не понадобится.

– Да. Обойдемся без него.

В дверь камеры постучали.

– Вы приняли решение? – спросил Раш.

– Мы согласны. Давайте договоримся об условиях.

Раш улыбнулся и сказал:

– Я уже изложил их. Деньги, защиту от судебного преследования и документы.

– Все это возможно, но лишь в том случае, если информация действительно настолько важна, как вы утверждаете.