Черный Гиппократ - [52]
— Я уже налила, — поторопила бабушка.
Вика не ответила.
Она опустила крышку унитаза и посмотрела вверх. Под потолком, хотя и не очень высоко, проходила какая-то труба — не то отопительная, не то газ. Никаких крюков не было. Но Вика и не искала крюк. Ей вполне подходила труба. Достаточно толстая. Ее — Вику — выдержит. Пожалуй, выдержит эта труба и кого-нибудь покрупнее. Эта труба прямо-таки была создана для этого. Можно было даже поклониться тому мудрому архитектору или тому предусмотрительному сантехнику, что запроектировали вдвоем столь удобную для этого трубу под потолком туалета!..
Вика только усмехнулась при этой мысли. Завязала узелок, сделала петельку. У нее были такие ловкие пальцы. Так легко и прочно завязался узелок, такая аккуратная вышла петелька. И скользила хорошо.
Вика стала на крышку унитаза и перекинула свободный конец веревки через удобную трубу. Затянула еще узелок. Потом примерила петлю по высоте. Высота ее устраивала. Губы мелко дрожали…
Вика сунула голову в петлю, опустила руки и прыгнула…
Натянулась крепкая капроновая веревка. Вздрогнула и выдержала труба. Все верно рассчитала Вика. С трубы только посыпалась побелка…
Но не рассчитала Вика лишь своей решимости. Наверное, передумала в последний момент — в тот страшный момент, когда бельевая веревка хищно и больно впилась в ее шею, когда веревка вдруг ожила, обратясь в жуткого черного монстра и принялась душить ее — бедную несчастную брошенную беззащитную Вику… Девушка схватилась за веревку руками, пытаясь ослабить ее мертвую хватку; ногами пыталась нащупать, искала крышку унитаза, на котором стояла только что. Но он будто исчез — этот подлый унитаз. С его стороны это было предательство…
Откуда Вике было знать, что она вешается?.. Она искала ногами опоры, задевала за стены, скользила по ним…
Но через несколько секунд замерла. Одна рука ее упала, а другая так и осталась сжимать веревку.
— Вика! Суп остывает. Я уже налила…
Ординатор Блох постучал в дверь кабинета заведующего. Вошел.
— Саша?! Рита сказала, ты спрашивал про меня.
— Да, я искал тебя, Давид, — Иванов едва взглянул на вошедшего. — Присаживайся.
Блох сел на диван, вопросительно посмотрел на Иванова. Тот перелистывал какую-то монографию у книжного шкафа и молчал.
— Что-нибудь случилось? — поинтересовался Блох.
— По крупному счету — ничего, — отозвался задумчиво Иванов.
— А по мелкому?
Иванов кивнул в сторону стола:
— Там анализ Нестерова. Посмотри…
Блох приподнялся, взял со стола бланк анализа и опять сел.
Взглянул на результаты.
Брови его поползли вверх:
— Альбуминурия?
— Да, она — родимая! — кивнул Иванов, все еще листая монографию. — Тебя это как будто сильно удивляет…
— Удивляет. Но ты прав: удивляет не сильно… Он же жаловался на почки.
— Жаловался, — согласился Иванов и зашвырнул монографию в шкаф. — Да ты на цифры посмотри! Это же сумасшедшие цифры!..
— Цифры, и правда, — не того, — Блох поскреб себе чисто выбритый, отдающий синевой подбородок. — А ошибки какой-нибудь здесь не может быть?
— В том-то и дело, что нет ошибки. Я звонил уже лаборантке. У нее тоже волосы дыбом!..
— Ничего не понимаю, — Блох вертел бланк в руках, заглядывал на оборот, будто там мог найти ответ на загаданную загадку.
— Вот-вот — начал нервно ходить по комнате Иванов. — И это, заметь: при нормальной почке. У него практически идеальная почка… почки!
— А жалобы?
— Откуда я знаю? — пожал плечами Иванов. — Не было ведь до сих пор никаких жалоб. И вдруг — пожалуйста… Плюс альбуминурия циклопическая… И это при исключительно хороших результатах обследования!
— Может, он съел чего-нибудь? — предположил Блох. — Надо спросить.
Иванов мерил шагами комнату:
— Я уже думал об этом… Но маловероятно. Во-первых, к нему никто не приходит. Нет у него никого в Питере. Следовательно, не могут ничего принести… А во-вторых, это сколько же и чего нужно съесть, чтоб получить такую сумасшедшую альбуминурию?.. Из него же, из Нестерова этого, получается, белок качать можно. Как нефть из-под земли!..
Блох тоже начал нервничать:
— Говорю тебе: не нравится мне этот Нестеров! Надо купировать приступ и выписывать к дьяволу.
Однако Иванов был несколько упрямым человеком:
— Нет, Давид. Выписать — проще всего. Надо с ним разобраться.
— Что ты имеешь в виду? Диагностику?
— Не только… — Иванов беспокойными глазами смотрел на Блоха. — Мне тоже многое кажется…
— Например…
— Например, что я тоже где-то видел раньше этого Нестерова… Что он подозрителен мне… И что мы подозрительны ему… Что последние жалобы и это его альбуминурия, которая так некстати, — фикция…
Еще больше тревоги появилось в глазах Блоха:
— Ты хочешь сказать, что Нестеров, заподозрив что-то, перешел к активной тактике?
Иванов ушел от прямого ответа:
— Я выведу его на чистую воду… — и он покосился на результаты анализа. — Неужели мы проглядели нефрит?
Медсестра Маргарита Милая, сидя у себя за столом, отмечала в листах назначений плюсиками исполнение процедур. Она не видела, как Нестеров вышел из палаты. Занятая делом, она увидела его только тогда, когда он присел к ней за стол.
Нестеров взглянул на листы назначений:
— О, какая серьезная работа. Я могу помочь.
Ни для кого не секрет, что с каждым днем все чаще и чаще водители сталкиваются с произволом и превышением должностных полномочий сотрудниками ГИБДД.Отчасти это происходит по причине правовой безграмотности водителей, а порой и от нежелания водителей вступать в диалог с представителями власти и отстаивать свои права. Цель данного издания не изменить текущую ситуацию, а научить водителей элементарным «правилам поведения», дать основные и неотъемлемые знания, которые поистине можно приравнять по значимости к знаниям ПДД.В книге раскрываются типичные нарушения сотрудниками ГИБДД установленных законодательством правил и способы защиты от подобных действий, даются советы, как поступить в той или иной ситуации.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Остросюжетная книга «Записки наемника» рассказывает о трагическом жизненном пути нашего современника – Юрия Язубца, который стал наемником и в результате превратился в беспощадного убийцу. Книга написана на основе документального материала.
Новая книга серии открывает для читателя прекрасного автора «крутого» детектива – Юрия Николаевича Кузнецова. Два романа «Кровавый след» и «Холодная сталь» раскрывает те стороны работы «органов», которые для большинства людей остаются невидимыми.
Новая книга серии открывает для читателя прекрасного автора «крутого» детектива – Юрия Николаевича Кузнецова. Два романа «Кровавый след» и «Холодная сталь» раскрывает те стороны работы «органов», которые для большинства людей остаются невидимыми.