Черный Дракон - [26]

Ада закрывает лицо руками и отворачивается, сердце будто стучит прямо в голове, тяжело бухая в самые уши. За спиной она слышит новый хруст, от которого желудок будто сжимают ледяные пальцы, но никакого крика.

— Идем отсюда, — Коннор спешно подталкивает ее в сторону, откуда они и пришли.

Уже оказавшись в переулке Ада полной грудью вдыхает пахнущий тухлятиной воздух и выдыхает обратно, чувствуя, как отступает тошнота. Следом за ними, не проронив ни слова, в переулок сворачивает и Ричард.

— Зачем им казнить всех этих людей? — Ада поднимает глаза от земли.

— И откуда ты только прикатила? — Коннор смотрит на нее с удивлением.

— Мой господин был достаточно богат, чтобы нанимать людей на работу, а не покупать их.

— Какое благородство, — он морщится, словно вспомнив что-то. — Тогда знай, что по всей империи убийство господина рабом приговаривает к смерти всех рабов его дома.

— Но это же дикость...

— Но действенный способ защитить задницы рабовладельцев... В большинстве случаев. Во благо убийство хозяина может случиться разве что в Триаде...

— Если совершит его не больной ублюдок навроде Мавра.

Наемник оказывается возле них уже привычно бесшумно, словно вынырнув из отбрасываемой покосившимся домом тени.

— А ты часом не собирался осмотреться в городе? — Коннор скрещивает руки на груди.

— По вам страшно соскучился, — с удивительной даже для себя язвительностью в голосе отбривает Блез.

— Что вы имеете в виду? — Ада переводит взгляд с одного на другого. — Насчет убийств в Триаде и...

— В Триаде есть один свободный человек — Вершина, — Блез приглаживает назад выбившиеся из-под шнурка на затылке волосы. — Но им может стать любой из нас. Если вызовет старого на бой и победит, само собой.

— Разве это не вызывает хаоса внутри?

— Триада — лучшее братство наемных убийц в империи. Мавр возглавляет его уже пять лет, прежний Вершина пробыл у власти четырнадцать. Срок рекордный, но все же. Нам нет нужды в свободе и власти, чтобы иметь все, — он обводит их взглядом и ухмыляется: — Редко тут кто решается пришить хозяина, на казнь поглазеть едва ли не половина города стянулась. Те, кого я искал, тоже там ошиваются. Со мной на площадь вернетесь или, может, хватило впечатлений от имперского правосудия, а, сир?

Так и не проронивший ни слова Ричард вздрагивает и прочищает горло.

— Может тебя обнять, а? — с деланным сочувствием продолжает Адан. — Больно ты грустный, как щенок побитый. Хотя я погляжу и до меня уже так крепко обняли, что от кошеля и завязок не осталось.

Монд машинально хлопает себя по бедру, где прежде висел кошель, и растерянно опускает глаза на ничего не нащупавшую руку:

— Какого...

— Чтоб тебя, на кой хер предупреждал только? — Блез закатывает глаза, и, поправив перевязь с мечом, направляется на звук доносящегося с площади галдежа. — Свезло тебе, что я здесь. За мной шуруйте.

Когда они вновь оказываются на площади солдаты уже вынимают тела первых висельников из петель, пока другие загоняют наверх новых осужденных. Колесованный гладиатор все еще привязан к орудию своей казни за неестественно выгнутые руки и ноги, теперь протянутые меж спицами и связанные у него за спиной. Ада спешно опускает глаза и глубоко вдыхает спертый воздух, пропитанный запахами рыбьих кишок и сотен вспотевших человеческих тел.

Блез уверенно ныряет в толпу, проскальзывая между людьми, внимательно выискивая кого-то оценивающим взглядом. Страх остаться в одиночестве посреди этого человеческого моря пересиливает все прочие, и Ада бросается следом, изо всех сил стараясь не упустить из виду затянутую в черное фигуру наемника, где-то позади себя она слышит чертыхающегося в голос Коннора. Судя по долетающим до нее обрывкам разговоров, в этот самый момент на эшафоте кто-то из осужденных рыдает, умоляя сохранить ему жизнь. Совсем рядом с ней кто-то рассказывает, что колесованный гладиатор не проронил ни единого звука на протяжении всей своей казни, потому как язык ему в свое время срубили вместе с половиной нижней челюсти.

Когда наемник наконец останавливается, Аде уже почти не хватает воздуха, рубаха липнет к спине от пота, ее едва намертво не зажимает между двух круглых животов судачащих мужиков, а в нос ударяет запах пива и лука. На мгновение толпа замолкает и тут же вновь взрывается в ответ на новые дергающиеся на веревках тела.

В это мгновение Блез вновь срывается с места, уворачиваясь от плеч собравшихся вокруг, и бросается наперерез кому-то, спешащему покинуть невеселое представление. Парнишка лет шестнадцати на вид не успевает даже удивиться, прежде чем наемник грубо хватает его за руку, заламывает ее назад и, наплевав на внимание людей вокруг, тащит прочь. Едва поспевая, Ада кидается следом за ними. Позади них в петле перестает дергаться последний висельник, а солдаты уже снимают трупы, чтобы на их место загнать следующих смертников.

— Ты что творишь, ублюдок херов?!

Парень шипит от боли в заломанной руке, когда теллонец толкает его за угол и вжимает лицом в стену прямо под чьим-то окном с подвешенными цветочными горшками. Ветка плюща свешивается ему на глаза и он дергается, пытаясь ее стряхнуть.