Черный дневник. Книга первая - [31]

Коней Ворон действительно выдал, когда вышли на улицу, я с удивлением обнаружил и лошадку Илис. Она счастливо кинулась к ней:

— Яблочко!

— Яблочко? — переспросил я иронично. — Хорошее имя.

Илис сразу ощетинилась как ёжик, чуя сарказм:

— Мне тоже нравится! И вообще это самая лучшая лошадь в мире! Она у меня умная и… и быстрая!

Пегий Конь, на которого я успел влезть, скептически фыркнул, посмотрев на Яблочко, я не поддержал его:

— Разумеется лучшая, как иначе. Не отставайте, едем быстро, посмотрим на пещеру и вернемся с позором, признав, что не получилось вскрыть печать.

Я задумался, будто упустил что-то важное, что-то такое, связанное с лошадьми, но так и не вспомнил.

Солнце приятно греет спину, а копыта лошадей мягко ступают по густой траве. Мы весело общались, я почти не думал про выслеживающую меня Смерть. Словом, ни что не предвещало беды, как вдруг Валет спросил:

— Илис, скажи, тебе-то зачем понадобилось вступать в братство?

Она сразу помрачнела как маленькая черная тучка, в глазах сверкнули молнии:

— Я хочу отомстить. Много лет назад граф убил моего отца, и изнасиловал мать. Через братство я хочу подобраться к нему.

— О-о, — протянул озадаченный Валет, — прости, я не знал.

— Ничего, это не секрет, — ответила она, улыбнулась грустно, — да и отца я не знала. Мать в то время была беременна мной.

— Понятно, — кивнул Валет и сразу оглянулся на меня. Я медленно моргнул, мол, у меня аналогичные подозрения на счет её отца. Надо будет посмотреть на этого Графа…

— А что на счет Вас? — быстро спросила Илис.

Я задумался, и правда, мы-то чо:

— Ну, э-э, мы проездом, скажем так. Ищем друга, как найдем — покинем дружные и стройные ряды.

Валет нахмурился при этих словах, добавил для Илис:

— Но я разделяю стремления братства! У самого чистые погоны — чистая совесть.

— Никто не рождается генералом, — парировал я, — но те, кто дорастает обычно лучшие из солдат.

— Смотря о каких войсках речь… Мы люди простые, в шампанском не купались, долларами не подтирались… — ядовито заметил он.

— Куда уж Вам, — в тон ответил я, — из Вас получаются только отличные коммунисты, отобрать и поделить. То-то мне твой Ворон так одного человека напоминает, ему бы тоже гроб в центре города сколотить…

Илис непонимающе следила за нашей перебранкой, пытаясь понять логику разговора, которой на самом деле не было. Переводя голову с одного на другого, добавила несмело:

— А разве плохо когда у всех всё поровну?

Я плюнул, баба, что с неё взять.

— Когда у человека, который жилы рвал, чтобы заработать состояние, всё отнимают и раздают тем, кто целыми днями сидит у телевизора, э-э, у окна… и пропивает копеечную зарплату, это тоже поровну…

Валет не повел и бровью в мою сторону, снисходительно посмотрел на Илис, но сказал без злости:

— Не обращай внимания, он не из нашего круга. Не думает, что у одних есть возможность добиться многого, а у других её просто нет.

Илис всего на секунду сморщила симпатичный лобик, тут же пожала плечами:

— Я не знаю как правильно… Есть мы, есть благородные, так было всегда, а я только хочу отомстить.

Какое-то время ехали молча, пока не заблудились окончательно, пришлось остановиться и тщательно исследовать карту.

— Смотрите, — указал я, — надо свернуть в лес, стоит решить — брать лошадей или нет.

Валет осмотрелся, прикрывая широкой ладонью глаза от яркого света. У меня каждый раз складывается ощущение, будто небо отражается в них, до того светлый оттенок. В отличии от глубокой синевы Илис, зрачки Валета будто выгорели на солнце, отчего взгляд всегда пронзительно-мечтательный, весьма странное сочетание.

— Судя по местности лес чистый, — оценил он, — а по карте не такой уж и большой, пройти придется совсем немного.

— Тогда поспешим.

Лес оказался светлый и прозрачный, даже прохладой не повеяло, солнце и тут сумело нагреть воздух. Мы спокойно вели коней, а я всё удивлялся, ничего не происходит, а казалось, будет как в кино, когда каждый шаг — движение к пропасти.

Я считал шаги, и сверялся с детально прорисованной картой, вышли из леса точно по моему расчету. Удивительно, человек зарисовавший карту наверняка сам побывал там. Иначе так детально не обозначить.

— Вон там, — вскинула руку Илис, — видите?

— Ага, — крякнул Валет, — гора.

— Да, а видишь, как блестит её вершина? На карте так и показано!

Я кивнул, отряхивая волосы от налипшей паутины, б-р-р, пауки:

— Не будем терять времени, поторопимся. Быть может, удача нам улыбнется и сегодня.

До горы летели как выпущенная стрела, моё тело не привыкшее к скачке жутко ныло, а когда слез с коня чуть не упал от боли в ногах и между ними, конь брезгливо осмотрел меня, даже ржанул ядовито.

— Сам дурак, — отозвался я. — Я на лошади последний раз сидел лет в семь, так что погоди у меня.

Конь цокнул копытом, я исправился быстро:

— Да конь ты, конь! Не лошадь… Обидчивый какой, как Валет. Ничего, скоро полетаем по полям, тогда я над тобой ржать буду.

Конь недоверчиво косился. Я всё смотрел на него, конь как конь, но чего-то в голове у меня вертится важное, коняшное такое, конявое даже… Крупные бока сильно нагрелись на солнце и покрылись испариной от быстрого бега, но стоит спокойный и ровный как статуя. Едва подумал, что конь-то мне достался двужильный, Валет усмехнулся, спустил с небес на землю: