Черные минуты - [27]

Альбино замер — притворился мертвым, точно животное, не понимающее человеческого языка.

Ранхель велел опустить жалюзи. В баре стало совсем темно, и полицейских окружила тьма — в прямом и переносном смысле.

Глава 2

С самого начала все смотрели на него, точно он жрец, готовящийся совершить таинственный обряд. «Мерзавцы, — думал он, — уставились, будто я знаю, что делать». В баре было человек семьдесят. Ранхель не представлял, как он один сможет опросить всех, не имея даже ручки и блокнота.

— Где тело?

— Вон там, — махнул рукой менеджер, — за музыкальным автоматом, — и повел его в туалет.

«Что я буду делать, когда сюда приедет Траволта? — мысленно спрашивал себя Ранхель. — Он устроит разборку, это точно. Закричит: как ты посмел, да что ты о себе возомнил. Но у меня не было выбора, пусть спросит Лолиту. Вообще, это его проблема, не моя. Жирный он сукин сын, я не собирался влезать в это дело».

Ранхель, как было сказано, служил в полиции шесть лет. Он видел трупы погибших от выстрелов в упор, от отравления, удушения, от ударов тупым предметом по голове, под колесами машин, видел утопленников и самоубийц, бросившихся с шестого этажа, и даже человека, которого забодал зебу. Но то, что он увидел, не шло ни в какое сравнение с прежним его опытом. Он был просто не готов. Наверное, город не ведал таких ужасов с XIX века. И все только начиналось.

Паракуан — это третий по значимости нефтяной порт в заливе, о котором до обидного мало говорят. Однажды городу представилась реальная возможность прославиться, когда Джон Хьюстон искал натуру для фильма «Сокровища Сьерра-Мадре». Это было в 1946 году. Старики рассказывают, что съемки должны были пройти в Паракуане, но в последний момент оператор Габриэль Фигуэра настоял на переезде к северу, где якобы более живописная природа, и съемочная группа подалась в Тампико. Такова злая удача Паракуана: все хорошее исчезает оттуда, не успев начаться. Нет такой катастрофы, которой не пережил город за свою пятисотлетнюю историю.

До появления испанцев, разрушивших Паракуан, здесь находился крупный центр местной торговли. Столетие спустя восстановленный город захватили французы и снова учинили разгром. Затем тут возникла крупная биржа, которая просуществовала до Великой депрессии 1929 года, а потом началась добыча нефти, значительно сократившаяся с закрытием профсоюза нефтяников. Земли, богатые нефтью и углем, обыкновенно подвержены общей болезни: лишь малая часть больших денег, что там получают, идет на благо местного населения. Зато на его долю в избытке выпадают кровавые баталии, которые затевают если не пираты, так ковбои, не ковбои, так профсоюзы или мафия. В ход идут ножи, якоря, гарпуны, рыболовные крючки, мачете, веревки, канаты, сковороды, домкраты, бамперы и даже целые трейлеры — все, что пригодно для убийств, самоубийств и нанесения увечий.

Что касается политики, то наиболее заметным явлением в ней остается неистребимая оппозиция — как правая, так и левая. Стоит отметить, что левые лишь чудом сохраняют свое присутствие на политической сцене, поскольку постоянно враждуют друг с другом. Правая оппозиция, что в местных реалиях означает «крайне правая», состоит из шайки невежд и расистов, не приспособленных к разумному мышлению.

Первую девочку обнаружили на острове Эль-Пальмар месяцем ранее. Ее звали Карла Севаллос. Влюбленным, которые катались на лодке по лагуне, приглянулся поросший камышами островок, и они решили к нему пристать. Тело нашла женщина — она споткнулась о пакет, в который были упрятаны расчлененные останки девочки. Животные уже успели растащить половину по округе. «Боже, вы не представляете эту вонь», — цитировала слова женщины газета «Меркурио».

За десять дней до этого случая родители сообщили в полицию об исчезновении Карлы. В последний раз ее видели выходящей из школы Бенито Хуарез, где она училась.

Ранхель с порога узнал седую голову доктора Ридуары. Несмотря на свои семьдесят лет, она ползала на коленях, обследуя пол и кабинку. Вот у кого Рамирезу стоило поучиться хладнокровию. Профессор биологии доктор Ридуара была по национальности испанкой. Она покинула родину в конце гражданской войны и перебралась в Мексику. Ее муж много лет служил в полиции криминалистом, а пять лет назад она сменила его. Когда шеф, принимая ее на работу, предупредил, что труд у них грязный и тяжелый, ведь необходимо осматривать трупы, она ответила, что тридцать лет проработала врачом и ее вряд ли может что-либо шокировать. Интересно, что она сказала бы сейчас, по прошествии времени.

— Ах, наконец-то! — Доктор Ридуара обернулась, опуская маску, закрывавшую рот и нос. — Даже не знаю, с чего начать. — И вдруг дважды отчаянно чихнула. — Извините, я, похоже, простудилась. Тут сквозняк.

Ридуара поднялась и подошла к Ранхелю. В одной руке она держала пинцет, а в другой — черный пакет. Хм, а ведь она тоже не железная! Доктор была совсем не так спокойна, как показалось ему вначале, — полиэтилен шелестел в ее дрожащих пальцах. «Черт, она меня нервирует, — подумал Ранхель, — я не должен поддаваться». И произнес самым безмятежным тоном: