Черновой вариант - [11]
Мятежней всех была земля Галилеи, кротче всех – секта назореев. Из Галилеи, от назореев и явился Спаситель - по-еврейски “Иешуа”, “Иисус”. Земной власти римлян он противоположил Божью власть добра. Распятый, Иисус для тех, кто мирно ждал Посланца свыше, стал им, “Помазанником Бога”, “Мессией”, в переводе с еврейского на греческий - “Христос”. Его отождествили с Логосом древних греков, всемирным разумом, который Филон, греческий еврей, назвал орудием единого Бога, “Божьим сыном”. Христос воскрес еще одним Богом [30, с. 20,32,33.70].
Евреи-иудаисты отвергли евреев-христиан: священники – за измену единобожию, аристократы - за опасное противостояние Риму, бунтари - за смирение. Для римлян же христиане были и евреями, и вольнодумцами - в обоих случаях удобными для казни. Подлаживаясь к всесильному Риму, христиане находчиво перебросили с римлян на враждебных иудаистов вину за смерть Иисуса. Отныне прежняя неприязнь коренного жителя к чужаку-еврею у христиан стала “обоснованной” ненавистью [27, с. 148; 30, с. 204; 31, с. 211].
Между тем римляне старательно распинали упорно-непокорную Иудею. Только во время Иисуса (до 33 г.) не менее двенадцати самозванных мессий возмущали народ. В годах 6, 26-30, 66-73 (Иудейская война), 115-117, 132-135 - бунтовали и гибли евреи. Их поражения, а особенно разрушение Иерусалимского храма в 70 г. и самого Иерусалима в 135 г., убеждали: евреи неугодны ни Богу христиан, ни языческим богам. Неудачников - кто любит?.. [28, т. 8, с. 940; 30, с. 233; 31, с. 254].
Последний рывок евреев к свободе, восстание под руководством Бар-Кохбы в 132-135 гг., обошелся им в 580 тысяч убитых. Иерусалим - умер.
С тех пор евреям оставалось только чужеземное гостеприимство.
X. ХУРЕНИТО (герой одноименного романа И. Эренбурга):
Когда в Египте... начиналась засуха, мудрецы вспоминали о существовании евреев, приглашали их, резали и кропили землю свеженькой еврейской кровью... Конечно, это не могло заменить дождя, по все же давало некоторое удовлетворение. Впрочем, и тогда были люди осторожные, воззрений гуманных, говорившие, что зарезать несколько евреев, разумеется, полезно, но землю окроплять их кровью не следует, потому что это ядовитая кровь и даст вместо хлеба белену.
В Испании, когда начинались болезни - чума или насморк, - святые отцы вспоминали о “врагах Христа и человечества” и, обливаясь слезами, впрочем, не столь обильными, чтобы погасить костры, сжигали несколько тысяч евреев... Гуманисты, опасаясь огня и пепла, который ветер разносит повсюду, осторожно, на ушко, чтобы какой-нибудь заблудившийся инквизитор не услышал, шептали: “Лучше бы их просто уморить!..”
В Южной Италии, при землетрясениях, сначала убегали на север, потом осторожно, гуськом шли назад поглядеть - трясется ли еще земля. Евреи тоже убегали и тоже возвращались домой, позади всех. Разумеется, земля тряслась или потому, что евреи захотели этого, или потому, что земля не захотела евреев. В обоих случаях полезно было отдельных представителей этого племени закопать живьем, что и проделывалось. Что говорили люди передовые?.. Ах да, они очень боялись, что закопанные окончательно растрясут землю [14, т. 1, с.85].
М. ГОРЬКИЙ (крестоносцы завоевывают Палестину):
...Иерусалим был взят приступом 15 июля 1099 г. Перебив всех мусульман... ожесточенные крестоносцы загнали живших в Иерусалиме евреев... в одну синагогу и подожгли ее. Все евреи погибли в пламени, а имущество их было разграблено [6, с. 22].
М. ВИШНИЦЕР (крестоносцев изгоняют из Палестины):
[В 1291 году город Акко] последнее владение крестоносцев, был взят штурмом египетским войском. Евреи были перебиты наравне с христианами... [28, т. 12, с. 234].
М. ДРЮОН (Франция):
В начале лета [1317 года] на страну обрушился голод, усеявший города трупами. Вскоре после этого над всей Францией пронесся вихрь безумия. Какой-то слепой, полумистический порыв... и вместе с тем крайняя нищета, неистовая жажда уничтожения побудили внезапно деревенских юношей и девушек, пастухов, гуртоправов и свинопасов... объединиться в бродячие банды. Предлогом для этого стихийного исхода послужила некая туманная идея крестового похода.
<...> К их толпам присоединялись священники-расстриги, монахи-вероотступники, разбойники, воры, нищие и гулящие девки. <...> Сотни тысяч путников в лохмотьях, входя в какой-нибудь город, чтобы попросить там милостыню, не задумываясь, пускали его на разграбление.
<...> Иоанн ХХII... пригрозил отлучить от церкви этих лже-крестоносцев. Но им нужны были жертвы, и они набросились на евреев. Тут жители городов, приветствуя кровавые погромы, стали брататься с пастухами. Были разгромлены гетто Лектура, Овилара, Кастельсаразэна... Не было города в Лангедоке, где обошлось бы без погрома.
Евреи Верден-сюр-Гаронн сначала бросали, словно метательные снаряды, своих собственных детей, а затем перерезали друг друга, чтобы не попасть в руки одержимых. <...>
<...> В Шиноне евреи всей округи были брошены в огромный, объятый пламенем ров; в Париже они были сожжены на том самом злосчастном острове, который носил их имя, напротив королевского дворца... [32, с. 258-261].
«У чёрного моря» - полудокумент-полувыдумка. В этой книге одесские евреи – вся община и отдельная семья, их судьба и война, расцвет и увядание, страх, смех, горечь и надежда… Книга родилась из желания воздать должное тем, кто выручал евреев в смертельную для них пору оккупации. За годы работы тема расширилась, повествование растеклось от необходимости вглядеться в лик Одессы и лица одесситов. Книжка стала пухлой. А главной целью её остаётся первоначальное: помянуть благодарно всех, спасавших или помогших спасению, чьи имена всплыли, когда ворошил я свидетельства тех дней.
Мужество и трусость, героизм и покорность странным образом переплетаются в характере еврейского народа, и этот мучительный парадокс оборачивается то одной, то другой своей стороной на разных этапах еврейской истории, вплоть до новейшей, с ее миллионами евреев, «шедших на бойню, как бараны», и сотнями тысяч, демонстрировавших безумную храбрость в боях великой войны. Как понять этот парадокс? Какие силы истории формировали его? Как может он влиять на судьбы нового еврейского государства? Обо всем этом размышляет известный историк антисемитизма Аб Мише (Анатолий Кардаш), автор книг «Черновой вариант», «У черного моря» и др., в своей новой работе, написанной в присущей ему взволнованной, узнаваемо-лиричной манере.
Предисловие и послесловие к книге Джека Майера "Храброе сердце Ирены Сендлер" (https://www.eksmo.ru/news/books/1583907/, http://lib.rus.ec/b/470235).
Здесь - попытка разглядеть в истории корни ненависти, приведшей человечество к конвейерному убийству определённой его части, которое называют Катастрофой евреев, Холокостом, Шоа, а точнее всего по-гитлеровски: "Окончательным решением еврейского вопроса".Уникальное это явление, отдаляясь во времени, звучит всё глуше в сознании людей и всё выразительнее в кровавых вакханалиях XXI-го века.Глядишь, и по наущению какого-нибудь европейского профессора или полоумного азиатского вождя люди решат, что уничтожения евреев вообще не было, и развернётся новая гульба смерти, неистовей прежних, - решение совсем уж окончательное, не только для евреев, а всеобщее, полное.И показалось автору уместным сделать книжку, вот эту.
Москва – Кострома – Галич – Чухлома – Ножкино – Солигалич –Вологда – Кириллов – Ферапонтово – Горицы – Белозерск – борт теплохода "Короленко" – Ярославль – Тутаев – Ростов Великий – Борисоглеб – Ростов Великий – Переяславль-Залесский – Загорск – Москва.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Произведение «Малюта Скуратов» стало первым историческим романом Николая Гейнце. В центре повествования – жестокий любимец грозного царя Ивана IV, наводящий ужас на современников, – Григорий Скуратов-Бельский, прозванный Малютой Скуратовым. Царский опричник, воспылавший страстью к дочери почтенного княжеского семейства, пытается завладеть ею, не разбирая средств, проливая кровь ни в чем не повинных людей. Глубоко раскрывая истинные мотивы безрассудства Малюты, автор придает образу темной личности русской истории человеческие черты.
Документальная повесть посвящена жизни и творчеству основателя армянской национальной классической музыкаль¬ной школы Комитаса. В самой судьбе Комитаса, его жизненном пути, тернистом и трагическом, отразилась целая эпоха истории армянского народа. В книжке автор прослеживает страницы жизни композитора, посвященной служению родному народу, — детство, становление мастерства, а также ту среду, в которой творил композитор.
Попаданец Юра Серов познакомился со странными профессорами-историками и попал в историю. В очень странную историю, где реальность переплетается с вымыслом, а вымысел так и норовит стать неоспоримой истиной. Как разобраться? Как понять, что в Истории ложь, а что — правда? Как узнать, где начинается сказка, а где она заканчивается? Просто! Надо поставить мысленный эксперимент!
Повести и рассказы советского писателя и журналиста В. Г. Иванова-Леонова, объединенные темой антиколониальной борьбы народов Южной Африки в 60-е годы.
Действие романа относится к I веку н. э. — времени становления христианства; события, полные драматизма, описываемые в нем, связаны с чашей, из которой пил Иисус во время тайной вечери, а среди участников событий — и святые апостолы. Главный герой — молодой скульптор из Антиохии Василий. Врач Лука, известный нам как апостол Лука, приводит его в дом Иосифа Аримафейского, где хранится чаша, из которой пил сам Христос во время последней вечери с апостолами. Василию заказывают оправу для святой чаши — так начинается одиссея скульптора и чаши, которых преследуют фанатики-иудеи и римляне.
Данная книга посвящена истории Крымской войны, которая в широких читательских кругах запомнилась знаменитой «Севастопольской страдой». Это не совсем точно. Как теперь установлено, то была, по сути, война России со всем тогдашним цивилизованным миром. Россию хотели отбросить в Азию, но это не удалось. В книге представлены документы и мемуары, в том числе иностранные, роман писателя С. Сергеева-Ценского, а также повесть писателя С. Семанова о канцлере М. Горчакове, 200-летие которого широко отмечалось в России в 1998 году. В сборнике: Сергеев-Ценский Серг.