Черновик человека - [30]
Он мне говорил, что мои стихи помогут людям сберечь мир. А потом забыл про меня.
Да, знаете, Эрик, он вдруг раз – и забыл про Светочку! Вы ему об этом напомните, когда на вечер пойдете. Подойдите к нему после выступления и спросите: помнит ли он Свету Лукину? Я вам скажу по секрету, Эрик, это очень подло было. Светочка возвращается из турне по Соединенным Штатам, а в аэропорту ее ни один журналист не встречает. Она потом у телефона месяц ждала, чтобы позвонил кто-нибудь, чтобы интервью взяли. Шутка ли: турне по Соединенным Штатам! А никто так и не позвонил. И дядя Жора как в воду канул.
Я вообще тогда, Эрик, не могла себе представить, что можно вот так перестать звонить. Как будто он меня никогда не знал. И все тогда кончилось: выступления, стихи, все. Я с тех пор только плакала.
Знаете, Эрик, ведь в Приморское взрослые мужчины тогда приезжали, только чтобы с ней, с девятилетней, познакомиться! Они ее стихи наизусть знали. Хотели походить по тем дорожкам, по которым она в школу ходит.
Да, мне один сказал: все люди обычные, а ты ангел! Но я все же их боялась. Они какие-то нервные были, у них лица дергались. Один вдруг встал на колени и поцеловал асфальт. Я от него убежала.
Она всегда у нас необычная была. Когда я ее в коляске катала, одна женщина склонилась над ней и говорит: эта девочка будет петь со сцены. Я тогда только рассмеялась.
Конечно, ты смеялась, ты же долго не верила, что я вообще что-то могу. Знаешь, Эрик, мама моя тогда все больше о хахалях думала. Ей было немножечко не до ребенка.
Что ты такое говоришь? И что это вообще за выражения? Откуда ты таких слов понабралась? Это правда, Эрик, когда она родилась, мне только двадцать было. Я сама была еще девочка. Вот я вам карточку покажу, смотрите. Я совсем юная, а уже с ней на руках. Правда, она похожа на какого-то трагического младенца?
Это потому, что ты от меня убегала все время. Ба на руки дочку оставляла, а сама на пляж бегала. От тебя потом морем пахло и алкоголем. Я утром лежала как мертвая, боялась тебя разбудить. У тебя же после попоек всегда голова болела. Знаешь, Эрик, она меня один раз погулять взяла на набережную, когда я маленькая была. И когда я там описалась, она как заорет на весь поселок: ты мне жизнь загубила!
Да как ты можешь такое говорить, да еще при Эрике? Да кто вставал среди ночи, чтобы твои стихи записывать? Кто собрал их в тетрадку, кто показал их нужным людям? Кто тебя на выступления за руку водил? Это я ей все объясняла, Эрик, как держаться, как читать. Она все сутулилась, все руками как-то странно крутила, мне ей руки приходилось к бокам прижимать. А на кого потом все шишки сыпались? Столько гадостей про меня говорили, Эрик, вы не поверите. Что это я вместо нее стихи пишу, что всех обманываю, что ребенка своего эксплуатирую, и чего еще только не говорили! А ведь как я старалась, шила ей платья, завивала челку, звонила на радио, на телевидение. Замуж так и не вышла, всю жизнь на тебя положила.
Лучше бы вышла. Лучше бы ты своей жизнью занималась, а мою в покое оставила. Я ее как-нибудь сама прожила бы.
Да? А по-моему, тебе тогда очень нравилось быть знаменитостью. Ты нами командовала, как будто мы прислуга какая-то. Да, Эрик, она с нами очень плохо обращалась. Ба наша так и слегла из-за нее с инфарктом. А я все молча переносила, я все терпела. Ты ничего не понимаешь, Света. Ты не знаешь, что такое быть матерью-одиночкой, да еще в то время и в той стране. От отца твоего никогда никакой помощи не было.
Это потому, что ты ему вообще про меня не рассказала.
Он все знал, он все знал.
Ничего он не знал! И даже потом ты не хотела, чтобы мы встретились.
Мне просто обидно было, что он тринадцать лет ждал, чтобы о тебе вспомнить. А ты вся тут же загорелась к нему ехать. Тут же. Родные мать с бабкой тебе не милы стали. Отец, которого ты ни разу не видела, вдруг понадобился. Он в Питере жил, Эрик, так что, понимаете, сравнение не в нашу пользу: мы-то из поселка городского типа, в провинции, а отец в Питере. Хотя наша семья очень интеллигентная, отец мой войну прошел, журналистом был, мать в музее работала, я художница, но Свете нашей этого стало вдруг мало. Ей Питер подавай, а мать с бабкой пусть у себя в провинции подыхают.
Неправда, мама! Неправда все это. Знаешь, Эрик, что я маме один раз на открытке написала? Мы на уроке труда делали мамам открытки к Восьмому марта. Ну, Восьмое марта, Международный женский день? Мы из картона вырезали квадратики, раскрашивали их фломастерами и писали поздравления. «Мамочка, я клянусь тебе, я никого, кроме тебя, никогда не полюблю», – вот что я написала. Маме так понравилось, она эту самодельную открытку на этажерку поставила. Я иногда думаю: а что если это правда? Если это на всю жизнь, мама? Если я никогда никого, кроме тебя, не полюблю? Тебе же этого хочется, мама, правда, хочется, чтобы я больше никого не полюбила и так и прожила всю жизнь подле тебя, да? Вечная дочка такая. На которой можно свое разочарование вымещать.
«Света Лукина, ты, наверно, решила, я тебе от восторга пишу – а вот и не угадала! Ты думаешь, все тобой восхищаются. Должен тебя огорчить: не все. Я, например, ничего такого в твоих стихах не заметил. По-моему, ты только выпендриваешься. Как будто ты такая необычная персона: сидит она, мол, у разбитого окна и думает о жизни и смерти. Ты, конечно, всем добра желаешь, весь мир хочешь обнять, всех детей защитить… А вот я тебе не верю! По-моему, это все вранье. Ты, Света, – такая же, как все. Хочешь, чтобы о тебе по телевизору говорили и в школе хорошие оценки ставили. Вот и все, Света Лукина. Никакой ты не гений. Я не хуже тебя умею стихи писать, только у меня нет таких знакомых, как Георгий Левченко, чтобы меня продвигали. Твою книжку, Света Лукина, напечатали только потому, что он попросил и предисловие написал. Ты ему понравилась, вот и все. Не думай, будто ты какая-то особенная. Что твоими стихами про цветочки и разлуку кто-то будет зачитываться. Пройдет два года, и все про тебя забудут. И стихи ты больше писать не будешь. Потому что ты никогда не была поэтом, а только умела подстраиваться под взрослых и делать то, чего они захотят. У тебя своей головы нет, Света Лукина, ты только умеешь другим подражать и привирать, чтобы всем понравиться. Бросай писать стихи, выучись лучше чему-нибудь полезному. Искренне тебе советую, поверь. Так для всех лучше будет, и для тебя в первую очередь».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Гнедич» – новый и неожиданный роман Марии Рыбаковой. Бывает, что поэты с годами начинают писать прозу. Здесь совсем иной, обратный случай: роман в стихах. Роман – с разветвленной композицией, многочисленными персонажами – посвящен поэту, первому русскому переводчику «Илиады», Николаю Гнедичу. Роман вместил и время жизни Гнедича и его друга Батюшкова, и эпическое время Гомера. А пространство романа охватывает Петербург, Вологду и Париж, будуар актрисы Семеновой, кабинет Гнедича и каморку влюбленной чухонки.
Мария Рыбакова, вошедшая в литературу знаковым романом в стихах «Гнедич», продолжившая путь историей про Нику Турбину и пронзительной сагой о любви стихии и человека, на этот раз показывает читателю любовную драму в декорациях сложного адюльтера на фоне Будапешта и Дели. Любовь к женатому мужчине парадоксальным образом толкает героиню к супружеству с мужчиной нелюбимым. Не любимым ли? Краски перемешиваются, акценты смещаются, и жизнь берет свое даже там, где, казалось бы, уже ничего нет… История женской души на перепутье.
«Острый нож для мягкого сердца» - это роман-танго: о любви-страсти и любви-обладании, о ревности, доводящей до убийства. Любовной дугой охвачено полмира - от танцплощадки где-то в России до бара в Латинской Америке. Это роман-приключение: русская девушка выходит за латиноамериканца, а их красавец-сын пропадет у индейцев на Амазонке. Соблазненные и покинутые, влюбленные и потерявшие друг друга, герои романа-притчи находят свою смерть на пороге бессмертия, потому что человек - часть и другого мира. Мария Рыбакова (р.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Новый роман от лауреата премии «Национальный бестселлер-2009»! «Дом на Озёрной» – это захватывающая семейная история. Наши современники попадают в ловушку банковского кредита. Во время кризиса теряют почти всё. Но оказывается, что не хлебом единым и даже не квартирным вопросом жив человек!Геласимов, пожалуй, единственный писатель, кто сегодня пишет о реальных людях, таких, как любой из нас. Без мистики, фантастики – с юмором и надеждой. Он верит в человека разумного, мудрого и сострадающего. Без этой веры нет будущего – не только у русского романа, но и у общества в целом.
Печальна судьба русского интеллигента – особенно если фамилия его Койфман и он профессор филологии, разменявший свой шестой десяток лет в пору первых финансовых пирамид, ваучеров и Лёни Голубкова. Молодая жена, его же бывшая студентка, больше не хочет быть рядом ни в радости, ни тем более в горе. А в болезни профессор оказывается нужным только старым проверенным друзьям и никому больше.Как же жить после всего этого? В чем найти радость и утешение?Роман Андрея Геласимова «Рахиль» – это трогательная, полная самоиронии и нежности история про обаятельного неудачника с большим и верным сердцем, песнь песней во славу человеческой доброты, бескорыстной и беззащитной.
«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.
Любовь героев романа Анатолия Рыбакова – Рахили и Якова – зародилась накануне мировой войны. Ради нее он переезжает из Швейцарии в СССР. Им предстоит пройти через жернова ХХ века – страдая и надеясь, теряя близких и готовясь к еще большим потерям… Опубликованный впервые в «застойные» времена и с трудом прошедший советскую цензуру, роман стал событием в литературной жизни страны. Рассказанная Рыбаковым история еврейской семьи из южнорусского городка, в размеренную и достойную жизнь которой ворвался фашистский «новый порядок», вскрыла трагедию всего советского народа…