Чернокнижники [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Платон. «Федр»

2

«Строматы». Тит Флавий Клементий Александрийский.

3

«Строматы». Тит Флавий Клементий Александрийский.

4

«Строматика» в переводе с древнегреческого «ковровоткацкое мастерство». — Примеч. пер.

5

«Строматы». Тит Флавий Клементий Александрийский.

6

В печатном экземпляре тексты двух упоминаемых книг приводятся параллельно в две колонки. Изобразить это проблематично, да и читать так вряд ли кто станет, поэтому при вёрстке принято решение разместить их друг за другом. — Прим. верстальщика.

7

Отвратительно (фр.). — Примеч. пер.

8

Хрупкую женщину (фр.). — Примеч. ред.

9

От следующих слов «Любимая», «Единственная» и «Уважаемая» Фальк решил отказаться, отбрасывая их одно за другим.

10

Единственной постоянной величиной в ее имени была лишь буква «Л». Поэтому Фальк и решил ограничиться сокращением.

11

В рукописном оригинале на этом месте стояло слово «прежний». Судя по всему, Райнхольд стремился избежать оскорбительного тона.

12

В рукописном оригинале мы читаем «лик». Вероятно, Райнхольд не желал ограничивать себя лишь лицом своей подруги.

13

В этом месте текст крайне трудночитаем. Вероятно, вместо «строчек» могло быть написано и «черточек».

14

Скомканное начало письма все же говорит о том, что речь идет именно об «А».

15

По-видимому, это намек, истинное значение которого разгадать не удается. Похожий оборот мы встречаем и у кёнигсбергского философа Гаманна.

16

Слово «бытия» вычеркнуто Фальком. Вероятно, книга эта достаточно долгое время принадлежала к числу любимых Л. Райнхольд наверняка ненавидит болтливый характер повествования данного романа.

17

Даже после внимательного изучения всех сопутствующих обстоятельств мы не можем утверждать с определенностью, о какой книге идет речь. Фальк Райнхольд явно имеет в виду историю Тиниуса. Мы же считаем, что это вполне может быть и какая-нибудь другая книга.

18

Сотканный Райнхольдом шестой стромат говорит в пользу того, что это намек на Вальтера Беньямина.

19

Нельзя утверждать с определенностью, имеет ли в виду Фальк заношенную, но современную книгу или же старинное издание, так что мы не можем с ходу определить, действительно ли он говорит об истории Тиниуса.

20

Почти не оставляет сомнений, что этот полупрозрачный намек относится к Ницше.

21

Разумеется, имеется множество вариантов интерпретации этого оставленного для девятнадцати знаков места. Взвесив все «за» и «против», мы допускаем, что место оставлено для слов «Продолжение следует».

22

В аспекте графологии мы не можем не констатировать, что почерк Фалька Райнхольда здесь в отличие от других.

23

Reservatio mentalis — зд.: оговорка (лат.). — Примеч. пер.

24

Список запрещенных книг (лат.) — список публикаций, которые были запрещены католической церковью как опасные для церкви или прихожан. — Примеч. ред.

25

Magister Artium — магистр искусств (лат.). — Примеч. пер.

26

Кто сподобится прочесть это? Персий Флакк. — Примеч. пер.

27

Следующая цитата и стихотворение также в оригинале размещены в две колонки: одна колонка — цитата, вторая — стихотворение. — Примеч. верстальщика.

28

Что и требовалось доказать. — Примеч. пер.

29

Перевод Н. Эристави. — Примеч. ред.

30

Не прикасайся ко Мне. — Слова воскресшего Иисуса Христа Марии. — Примеч. пер.


Рекомендуем почитать
Мелким шрифтом

Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.


Тайны кремлевской охраны

Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.


Аномалия

Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.


Хорошие собаки до Южного полюса не добираются

Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.


На этом месте в 1904 году

Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.


Зайка

Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.


Необъяснимая история

Головокружительная литературная мистификация…Неприлично правдоподобная история таинственной латинской рукописи I в. н. э., обнаруженной в гробнице индейцев майя, снабженная комментариями и дополнениями…Завораживающая игра с творческим наследием Овидия, Жюля Верна, Эдгара По и Говарда Лавкрафта!Книга, которую поначалу восприняли всерьез многие знаменитые литературные критики!..


Портрет призрака

Таинственная история НЕДОПИСАННОГО ПОРТРЕТА, связавшего судьбы слишком многих людей и, возможно, повлиявшего на судьбу Англии времен Революции и Реставрации…Единство МЕСТА, ВРЕМЕНИ и ДЕЙСТВИЯ? Нет. ТРИЕДИНСТВО места, времени и действия. Ибо события, случившиеся за одни сутки 1680 г., невозможны были бы без того, что произошло за одни сутки 1670 г., а толчком ко всему послужили ОДНИ СУТКИ года 1650-го!


Великие перемены

Второе путешествие китайского мандарина из века десятого — в наши дни.На сей раз — путешествие вынужденное. Спасаясь от наветов и клеветы, Гао-дай вновь прибегает к помощи «компаса времени» и отправляется в 2000 год в страну «большеносых», чтобы найти своего друга-историка и узнать, долго ли еще будут процветать его враги и гонители на родине, в Поднебесной.Но все оказывается не так-то просто — со времени его первого визита здесь произошли Великие Перемены, а ведь предупреждал же Конфуций: «Горе тому, кто живет в эпоху перемен!»Новые приключения — и злоключения — и умозаключения!Новые письма в древний Китай!Герберт Розердорфер — один из тончайших стилистов современной германоязычной прозы.


Дюжина аббатов

Замок ди Шайян…Островок маньеристской изысканности, окруженный мрачной реальностью позднего Средневековья.Здесь живут изящно и неспешно, здесь изысканная ритуализированность бытия доходит да забавного абсурда.Здесь царят куртуазные нравы, рассказывают странные истории, изобретают удивительные механизмы, слагают дивные песни, пишут картины…Здесь счастливы ВСЕ – от заезжих авантюристов до изнеженного кота.Вот только аббаты, посланные в ди Шайян, почему-то ВСЕ УМИРАЮТ и УМИРАЮТ…Почему?!.