Черное танго - [81]

— Спасибо, Эрнесто. Мне с вами лучше… Прилягте рядом со мной, возьмите меня за руку… говорите на вашем языке… мне нравится ваш голос…

Сколько времени провели они так, словно невинные дети? Естественно, их губы искали друг друга, хотя вряд ли они отдавали себе отчет в желании, от которого содрогались их тела. Леа прижалась к нему, он стал ее ласкать.

Как и всякий раз, после занятий любовью, Леа почувствовала себя обновленной. Она склонилась над своим юным любовником: как он был хорош, как нежны были его губы и как ласковы его неловкие руки! У нее не было угрызений совести, когда она думала о Франсуа Тавернье. Их влечение было таким спонтанным, таким нежным, таким доверчивым! Любовь принесла им утешение.

— Я хочу есть, — сказала она. — Пойдем пообедаем.

Посетители гриль-бара в отеле «Плаза» были счастливы вновь видеть красивую француженку. Молодых людей приняли как почетных гостей, несмотря на несколько небрежный вид Эрнесто. Леа хотелось довериться ему, но она не знала, насколько он был осведомлен о занятиях Даниэля и насколько хорошо представлял себе его роль. Кармен сказала: «Это друг, но он не интересуется политикой. Он антиперонист, и это все». Леа рассказала ему о Монтийяке, признавшись, что скучает по дому, так как здесь природа была довольно однообразной.

— Однообразная для того, кто не хочет видеть ее разнообразия. Представляю, что бы вы сказали, побывав в Лунной пустыне в Патагонии.

— А это в Патагонии водятся киты?

— Да, возле полуострова Вальдес.

— Мой отец был помешан на китах с тех пор, как увидел их в Мексике. Я бы очень хотела на них посмотреть.

— Можно поехать в Пуэрто-Пирамидес, куда они каждый год приплывают с июля по декабрь.

— Я бы с удовольствием поехала с вами туда.

Она была благодарна ему за их необременительную беседу: как далеки они были сейчас от страха, от печали, от смерти… Они расстались со словами: «До завтра».

Эта любовная интермедия вновь поставила Леа на ноги. Умиротворенная, она думала о Даниэле с нежной грустью и вспоминала последние слова молодого человека, обращенные к его брату Самюэлю. Она, конечно, сомневалась, что ее присутствие утешит Самюэля, но ей хотелось хоть как-то его ободрить. В скромном отеле, где остановились братья, ей сказали, что их не видели дня четыре. Четыре дня! Она решилась позвонить Франсуа. Ответила Сара.

— О, ты никак снова спустилась на землю? — сказала она.

Леа была неприятно удивлена ее тоном.

— Почему ты так со мной разговариваешь?.. Я была раздавлена, ты можешь это понять?..

— Прости меня, я понимаю… Я сама болезненно пережила смерть Даниэля, я и не думала, что еще способна страдать. Но им удалось вновь причинить мне боль… Даниэль был моим двойником… теперь я чувствую себя еще более одинокой, чем раньше… Я отомщу за его смерть, как я отомстила бы за его жизнь… я убью…

— Опять мстить… опять убивать…

— Да, опять. Сегодня я поклялась в этом на его могиле…

— Сегодня?.. Его похоронили без меня?..

— Так захотел Самюэль. Он сказал, что Даниэль решил бы так же.

Некоторое время они молчали.

— Алло, ты меня слушаешь?

— Да, я хотела бы поговорить с Франсуа.

— Он уехал в Мендосу сразу же после погребения.

— Он ничего мне не передавал?

— Франсуа оставил для тебя письмо, я могу его завезти.

— Нет, я сама за ним заеду.

Леа нашла Сару похудевшей и постаревшей. Она была одета в белый костюм, и он еще больше подчеркивал землистый цвет ее лица. Между тем она не смогла скрыть радости при виде подруги:

— Ты хороша, как всегда. Твое заточение в отеле пошло тебе на пользу.

Леа почувствовала, что краснеет.

— Спасибо. Мне действительно лучше. Что делает Франсуа в Мендосе?

— Он там по официальной линии. Необходимо оправдать наше присутствие здесь.

— Когда он вернется?

— Через три-четыре дня. Завтра я приглашена к Эве Перон на чашку чая в компании дам из Фонда Эвы Перон. Это благотворительное общество, созданное женой президента в пику обществу «Дамы милосердия». Последнее объединяет всех женщин из аристократических семей Буэнос-Айреса, очень богато и вытеснило красавицу Перон из почетных президентов, хотя по традиции этот пост закреплен за женой президента страны. Сеньоры раз и навсегда отказались ее принимать. Пойдем со мной, тогда этот вечер не покажется мне таким долгим.

— Что я там буду делать?

— Составишь мне компанию и главное — сделаешь вид, что мы очень близки к чете Перон. Когда-нибудь нам это может пригодиться.

— Будь по-твоему.

В такси по дороге в отель Леа прочла письмо от своего возлюбленного:

«Дорогая моя! Ненаглядная!

Эти дни, проведенные вдали от тебя, показались мне вечностью. С тех пор как ты здесь, я не живу. Я все время боюсь, что с тобой что-нибудь случится. Никогда еще я так не тревожился за кого бы то ни было. Я умоляю тебя в который раз, милая моя, уезжай из Аргентины, отправляйся во Францию и, жди меня в Монтийяке. Твое место там, а не в этой стране, где царит насилие и ненависть. Ты создана для жизни, для любви, ты олицетворяешь свет. Не допускай, чтобы тобой завладели чувства, которые не являются твоими. В тебе заключен настоящий здравый смысл, ты создана для прекрасных и нежных минут, в то время как здесь я не могу предложить тебе ничего, кроме неуверенности и кто знает, быть может, смерти. Для того чтобы вырвать тебя из этой страны, я готов все бросить, оставить наших друзей: пусть сами копаются в этой грязи… Я знаю, что тебя это шокирует, но уезжай, любовь моя, а если ты не хочешь ехать одна, я уеду с тобой. Я люблю тебя.