Чёрное на чёрном - [50]

Я не читала Ника, пока он таращился на два тела, каталогизируя различия, но я поймала себя на мысли, что он уже начинает соединять точки. Он скорее всего не придумал связное объяснение тому, что все это значило, но он определённо заметил, что что-то не клеилось в моей истории о том, кем и чем являлись эти люди.

Зная Ника, он уже догадался, что я соврала ему об этом.

Или, возможно, он думал, что Блэк соврал мне.

Не ответив на его вопрос, я посмотрела на четверых людей в костюмах, беседовавших с друзьями Ника в бронекомплектах. Прочистив горло, чтобы они посмотрели на меня, я спросила их на своём корявом французском, что они собирались делать с подозреваемыми, когда те очнутся.

Тот же мужчина с седеющими волосами объяснил мне, что их зарегистрируют и допросят, для начала за пребывание в таможенной зоне аэропорта без разрешения, но вероятно с подозрением на национальный или международный терроризм, в зависимости от того, что они обнаружат.

По быстрому взгляду на его разум я ощутила, что он весьма озабочен тем, как они пробрались мимо охраны. Оба мужчины были вооружены, теперь я это видела, взглянув вправо, где на отдельном столике из нержавеющей стали лежали кобуры и портупеи.

Я ожидала, что они станут задавать вопросы Нику, поскольку они знали его, и это он связался с ними до нашего прилёта.

Но синеглазый мужчина смотрел только на меня, когда он заговорил.

— Вы знаете этих мужчин? — спросил он.

Я покачала головой.

— Нет.

— Как вы определили в них угрозу?

— Я узнала их лица по фотографиям, — соврала я.

— Откуда?

— От моего работодателя, — я взглянула на Ника. — Я не знаю, что сказал вам детектив Танака, но я работаю на фирму частной охраны и расследований, расположенную в Сан-Франциско. Мой работодатель ранее сталкивался с этой группировкой. Он как-то раз показывал мне фотографии. Известных членов.

— У вас есть фотографии членов этой организованной преступной семьи? — брови мужчины приподнялись, затем он взглянул на Ника. Его глаза вернулись ко мне, изучая моё лицо с более полицейским интересом. — Это те же люди, которые по вашему мнению удерживают вашего любовника, да? Он случайно не ваш работодатель?

Когда я не ответила, он во второй раз перевёл взгляд между мной и Ником.

— У вас есть фотографии этих людей сейчас? С собой? — мужчина сосредоточился на Нике. — Ваше правительство поделится этой информацией? Поскольку мы способствуем вашему расследованию?

Я тоже взглянула на Ника.

Очевидно, он сказал, что правительство это спонсирует.

Он также рассказал обо мне и Блэке намного больше, чем мне хотелось бы, но это я тоже понимала. В конце концов, Ник меня обучал. Он всегда говорил, что в такой ситуации лучше говорить как можно больше правды, особенно если скрываешь большую ложь.

Более того, личные мотивы часто могут маскировать менее личные.

Когда Ник лишь приподнял бровь, фактически намекая «говори им что хочешь», я подавила желание нахмуриться.

— К сожалению, у меня нет с собой фотографий, — сказала я, вновь переводя взгляд на мужчину с синими глазами. — Я могу связаться с людьми в моей фирме и попросить их отправить вам все, что у них есть. Это может осложниться тем фактом, что мой босс в настоящее время недоступен. Я недавно работаю на него, так что я не знаю точного протокола по разглашению такой информации… по крайней мере, без разрешения босса.

— Того босса, которого в данный момент шантажирует эта же группировка?

— Да.

— Теперь вы не можете с ним связаться?

— Нет, уже два дня.

— Откуда у него этот список? — спросил мужчина, и его синие глаза смотрели более пытливо. — Изначально, имею в виду. Как он связался с этой группировкой?

Я пожала плечами.

— Через дело? Честно, я не знаю.

— Что он говорил вам об этой группировке? До тех двух дней, в течение которых вы не можете с ним связаться?

— Очень немногое, боюсь. И он на какое-то время изолировался от своей компании, когда приехал сюда… так что я не знаю, сколько известно остальным.

— Но он пробыл в Париже несколько месяцев, нет? — синие глаза мужчины прищурились. — У меня сложилось впечатление, что вы двое поддерживали контакт. До этих двух дней.

Я кивнула, слегка выдохнув.

— Да. Мы говорили. Но боюсь, только о личных вопросах. Он дал ясно понять, что не имеет возможности говорить обо всем остальном, что его коммуникации отслеживаются.

Мужчина нахмурился, кивая, затем взглянул на остальных троих в костюмах.

Женщина бормотала что-то другому агенту, мужчине с песочно-светлыми волосами и огромным носом. Все четверо быстро и приглушённо переговаривались по-французски, слишком тихо, чтобы я услышала. И без прочтения я понимала, что они уже кое-что знали о мистере Счастливчике, и не только от Ника. Очевидно, он действовал в Париже по меньшей мере несколько лет.

Приятели Ника в основном молчали, но я видела, что они тоже слушают.

В конце концов, синеглазый мужчина повернулся ко мне.

— Вы знаете, как они общались здесь? — спросил он. — В аэропорту?

Я покачала головой.

— Нет, сожалею. Не знаю.

— Но вы знали, что они могут прийти сюда?

— Мой работодатель намекал, что существует такой риск, да.

Глаза мужчины прищурились.