Черное копье - [66]

– Нужно разузнать это, как угодно, но разузнать, – буркнул Торин, когда Фолко изложил друзьям свои соображения.

– Я видел здесь карликов, – сказал Малыш. – Может, что и узнаем? Уж больно хитрая рожа была у того нидинга, которого мы встретили у Береля. Я его из тысячи узнаю! Клянусь бородой Дьюрина, он должен много знать, если вхож к самому Берелю!

– А Нефар? – заикнулся было хоббит.

– Этот умрёт, но не скажет, – отмахнулся Торин. – Чую ангмарскую породу, она крепче каменного дуба!

На следующий день посыльный принёс им распоряжение Береля явиться на сборный пункт в полном вооружении и верхами. Друзья повиновались.

Выступающая в поход дружина оказалась многочисленной – целая сотня. Здесь были собраны бойцы из самых разных племён Средиземья: и истерлинги, и харадримы, и ангмарцы, и эреборцы, и неведомые Фолко изгои восточных народов; встретились и несколько Сарумановых орков. В рядах воинов мелькнуло спокойное лицо давешнего мастера с боевой цепью; друзья встретили и всю пятёрку знаменитых стрелков хазгов, почтительно раскланявшихся с Фолко. Появился верхом на караковом коне и Берель. Рядом с ним на дивном жеребце редкой молочно-дымчатой масти ехал высокий человек, одетый в длинную воронёную кольчугу, с двуручным мечом у пояса; похоже, это был предводитель отряда, но Фолко не мог угадать, откуда он родом. Многоголосый гул сразу утих, отряд стал поспешно выстраиваться полукругом.

Двуручный меч, неожиданно также оказавшийся воронёным, под стать доспехам, с лёгким шелестом вылетел из ножен; сжимая его обеими руками, предводитель поднял его остриём вверх, точно собираясь принести клятву; он обвёл жестким взглядом ряды, и последние обрывки разговоров утихли. Берель также поднял руку.

– Слушайте и внимайте словам нового дела! – крикнул он, приподнимаясь на стременах. – Вам надлежит пройти по краю обитаемых земель к тайне Востока и помочь Вождю разрешить её. Он нуждается в вас. Вы выступаете завтра, на сборы даю один день. Не тревожьтесь о дороге – у вас есть опытные проводники. Не тревожьтесь о припасах – мы даём вам достаточно. Ваше дело – проложить мечами дорогу к неведомому и обратить его на службу нашему делу, ибо вы знаете, что такие места таят много чудесных вещей, сила которых необходима, если мы восстанем против эльфов, гори земля у них под ногами! А теперь будет говорить Отон.

– Братья! Перед нами путь, где будет раздолье вашим мечам. Все вы – известные бойцы, славные среди своих соплеменников. Все вы… почти все, – он бросил быстрый взгляд на Фолко и гномов, – давно знаете друг друга и меня и помните закон нашего братства – только смерть может помешать выполнению приказа. В отряде одиннадцать новых воинов – им придётся делом доказать своё право быть среди нас. Десятники! Разобраться по старым десяткам!

Строй сломался, по нему прошло короткое множественное движение, и он оказался разделённым на десять небольших отрядов – где по девять, где по восемь, а где и по семь человек. Одиннадцать новичков остались стоять в середине – и среди них гномы и хоббит. Отон спешился, неторопливо прошёлся вдоль строя – и только теперь хоббит с удивлением сообразил, что тот говорил на всеобщем языке!

Проходя мимо новых бойцов, Отон на время задерживался возле каждого, задавал два-три вопроса и называл номер десятка, куда тот должен был отправиться. Когда очередь дошла до друзей, Отон с минуту молча смотрел на них, прищурив тёмные глаза, а потом мотнул головой и небрежно бросил:

– Восьмой десяток…

Остаток дня прошёл в сборах. Грузили припасы для дальней дороги, отбирали коней и делали ещё тысячу дел, необходимых перед походом. Друзья честно работали наравне со всеми; им повезло: в десятке не было орков, командовал им немолодой уже уроженец Дэйла, хорошо знавший народ гномов и уважавший их. Кроме него, в десятке были ещё два истерлинга, два ангмарца, один выходец из Айбора и один аж из северных областей долины Андуина, из государства Беорингов. Все знали всеобщий язык, все видели недавнее состязание и поглядывали на друзей с изрядной почтительностью.

Ночью Фолко опять долго не спал. Вот он оказался в самом центре цитадели Олмера, познакомился с десятками служащих ему; но он не видел в них закоренелых в грабежах и убийствах разбойников с большой дороги. Это были сильные и смелые люди, и власть Олмера могла держаться среди них на чём угодно, кроме одного – кроме страха.

Наутро отряд выступил. Друзья ничего не успели узнать; однако, когда дружина Отона проезжала городскими улицами, среди провожавших Фолко нежданно увидел знакомое лицо Келаста и едва удержался от вскрика. Дорвагский разведчик стоял в окружении товарищей, бесстрастно взирая на проходящие мимо ряды конных. Лишь едва заметное движение его головы дало понять хоббиту, что Келаст заметил его.

– Эй, Манор! – тронул за плечо могучего истерлинга Торин. – Когда нам скажут, что нужно делать в этом походе? Тут же не так, как в Арноре, где приказывают рубить, не сказав кого и зачем! Я тут недолго, но думаю, что должно быть по-иному!

– Так и будет! – отозвался Манор, поправляя копьё у седла. – На первом же привале Отон расскажет всё, что нам нужно знать. Он ничего не скрывает понапрасну. Сам увидишь…