Чернобыль: необъявленная война - [9]

Исполнители считали выполнение этой программы для себя "делом чести". Бездумное стремление во что бы то ни стало провести "чистый опыт" и обязательно довести эксперимент до конца создало условия для ядерной катастрофы.

Д: "Г. Медведев в "Чернобыльской тетради" пишет, что они опытные эксплуатационники всегда ощущали, какая острая грань их отделяет от аварии. Не могу себе представить, как можно каждый день со страхом ходить на работу. Это мазохизм какой-то в технической сфере. Нормальная психика такого испытания не выдержит.

И второй — о надежности реактора. Что вот де, персонал, считал реактор надежным, обращался с ним неподобающим образом, как хотели, как со шкафом и т. д. Да, конечно, мы его считали надежным, считали аварийную защиту (АЗ) надежной. Кто бы иначе стал работать? Но то, что реактор РБМК — аппарат сложный, трудный в управлении, требующий максимальной сосредоточенности и внимания, ясно было любому молодому старшему инженеру управления реактором (СИУРу), уже не говоря о других инженерно-технических работниках".

М: "25 апреля 1986 года. В 14 часов оо минут в соответствии с программой эксперимента была отключена система аварийного охлаждения реактора. Это была одна из грубейших и роковых ошибок Сделано это было сознательно, чтобы исключить возможный тепловой удар при поступлении холодной воды из емкостей системы аварийного охлаждения в горячий реактор. А ведь эти 350 тонн аварийного запаса воды из емкостей системы аварийного охлаждения реактора (САОР), позже, (в момент, когда начался разгон на мгновенных нейтронах, когда сорвали главные циркуляционные насосы, а реактор остался без охлаждения), могли бы спасти положение и погасить паровой эффект реактивности, самый весомый из всех".

По требованию диспетчера Киевэнерго в 14 часов 25 апреля вывод блока был задержан до ночи, (боялись, что могут произойти сбои из-за недостатка электрической энергии в сети Киевэнерго). Однако все это время реактор продолжал работать с отключенной системой САОР. Формальный повод для этого был — наличие кнопки МПА.

Вечерней смене фатально повезло, она могла идти домой.

24 часа оо минут. Смену принимают Александр Акимов и старший инженер управления реактором (СИУР) Леонид Топтунов. Аварии суждено было произойти именно в эту ночную смену. Так было определено судьбой.

На блочном щите управления четвертого энергоблока в процессе проведения работ по программе находились: начальник смены блока Александр Акимов, старший инженер управления реактором (СИУР) Леонид Топтунов, заместитель главного инженера по эксплуатации Анатолий Дятлов, старший инженер управления блоком Борис Столярчук, старший инженер управления турбиной Игорь Кершенбаум, заместитель начальника турбинного цеха блока № 4 Разим Давлетбаев, начальник лаборатории чернобыльского пусконаладочного предприятия Петр Паламарчук, начальник смены блока Юрий Трегуб, сдавший смену Акимову, старший инженер управления турбиной из предыдущей смены Сергей Газин, стажеры СИУРа Виктор Проскуряков и Александр Кудрявцев, а также представитель Донтехэнерго Геннадий Метленко и два его помощника, находившиеся в соседнем помещении.

Д: "В 24 часа 25 апреля при передачи смены состояние следующее: мощность реактора — 750 МВт тепловых, оперативный запас реактивности (ОЗР) — 24 стержня, все параметры согласно Регламента. У Акимова вопросов не было.

После этого я ушел с БЩУ-4 для осмотра перед остановом интересующих меня мест. Так всегда делал".

М: "В соответствии с программой испытаний выбег ротора генератора предполагалось произвести при мощности реактора 700-1000 МВт. Такой выбег следовало производить в момент глушения реактора, ибо при МПА аварийная защита реактора (АЗ) по пяти аварийным уставкам падает вниз и глушит аппарат. Но был выбран другой, более опасный вариант: продолжить эксперимент при работающем реакторе, чтобы провести "чистый опыт".

Д: "Многие спрашивают: было ли предчувствие беды? Нет, никакого… Пожалуй, только один факт можно отметить из этого дня. После снижения мощности реактора началось его "отравление" ксеноном (продукт распада ядерного топлива — Е. М.) и, соответственно, уменьшение оперативного запаса реактивности (ОЗР). Есть и другие эффекты влияющие на реактивность, однако отравление преобладает.

Минимальный запас реактивности, зафиксированный блочной ЭВМ, составил 13,2 стержня, что меньше допускаемых Регламентом 15 стержней. Затем реактор стал разотравляться и в 23 часа 25 апреля запас реактивности составлял 26 стержней. При этом мощность реактора 50 %, в работе только один турбогенератор (ТГ-8), все параметры в норме.

М: "В ряде режимов эксплуатации реактора возникает необходимость переключать или отключать управление локальными группами. При отключении одной из таких локальных систем Леонид Топтунов не смог достаточно быстро устранить появившийся разбаланс в системе регулирования. В результате мощность реактора упала до величины ниже 30 МВт тепловых. Началось отравление реактора продуктами радиоактивного распада, в основном йодом и ксеноном. Стало ясно, что эксперимент с выбегом ротора срывается".