Чернобыль: необъявленная война - [84]

Давление комиссии и постоянная спешка приводили к "проколам". Вспоминает Валентин Дмитриевич Можнов, начальник спецрайона: "Однажды, когда заполняли вторую ступень, наши ребята перестарались и набросали металлоблоки выше бортов опалубки. Создалась критическая ситуация. Прибыв на смену и осмотрев "поле боя", я ужаснулся. Пришлось доложить начальству все, как есть. В ответ было сказано: "Сами наломали дров, сами ищите и выход из создавшегося положения". И мы его нашли".

В. Д. Можнов собрал людей, объяснил им создавшуюся ситуацию. Нужны были два добровольца, чтобы разведать радиационную обстановку. Никто не знал, каким может оказаться уровень радиации у самой стенки разрушенного реактора. До начала работ по уборке радиоактивного мусора уровень радиации в нужном месте составлял 500 Р/ч. Добровольцы нашлись: мастер и дозиметрист. На 60-метровой высоте в "батискафе", подвешенном на крюке крана со 100-метровой стрелой, с открытой дверью, эти люди понеслись над развороченным четвертым блоком. Все, и Можнов в том числе, напряженно следили за полетом "космонавтов": вдруг что случится с краном? В голове рисовались картинки одна страшней другой. Ответственность за людей, которые оказались в "батискафе", была огромной.

Из проходной галереи Можнов руководит по рации краном. Вот "батискаф" над крышей ВСРО. Мощности экспозиционной дозы растут: ю, 15, 25 Р/ч. Дальше кровля третьего блока. Уровни радиации — 75-до Р/ч. И вот наконец вторая ступень "саркофага" и поле с "изюмом". Мощность экспозиционной дозы радиоактивного излучения падает до 8-ю Р/ч.

Это было чудо, так как цифры оказались в пределах разумного и появилась возможность проведения работ. Значит, на этом кусочке площадки можно будет находиться и даже работать три-четыре минуты! А это уже приличное время. Нужна только хорошая организация труда.

Строители приободрились. Немедленно принялись за сооружение лесов на третьем энергоблоке, там же привели в действие мостовые краны, которыми подавали на леса стройматериалы. Уже с лесов перебросили трапы на поле. Для этой работы были переведены из резерва военные строители, и работа закипела. Можнов вышел на площадку с первой группой и организовал строповку первого металлоблока, а к концу смены строители уже выровняли поле и передали его под бетонирование. Блоки старались уложить таким образом, чтобы на них можно было опереть опалубочную стенку третьего яруса. Где не получалось, в ход шли шпалы. Было чрезвычайно трудно передвигаться с грузом на плечах по наклонно лежащим металлоблокам, все время почти физически ощущая, как радиация прошивает насквозь. Но никто не роптал.

Все очень хорошо помнили печальный опыт, когда при перегрузе крана всего на 20 %, стенку второго яруса начало засасывать в бетон, что едва не привело к катастрофе. Кран пришлось вручную и очень быстро освободить от груза, однако и после этого стенка еще некоторое время продолжала погружаться в бетон. Впоследствии монтажникам пришлось делать специальную выравнивающую заплату. Зато, установив стенку на металлоблоки и шпалы, можно было свободно расстро-пить ее и освободить кран для других работ. Получался дополнительный выигрыш в несколько суток. Это была большая победа! Строители с честью вышли из создавшейся ситуации.

Последняя, четвертая ступень была подготовлена под бетонирование без особых затруднений. Сказался наработанный коллективный опыт предыдущих работ.

Всего в тело "саркофага" было уложено более 12 тыс. куб. метров разного "изюма".

Вспоминает В. Д. Можнов: "К концу сентября на моем накопителе числилась доза в 25 Р, а в накопителе Ю. М. Филиппова — 27 Р. По этой причине нас отстранили от дальнейшей работы на блоке. Два дня мы занимались оформительской работой с документами, но это была уже не та работа. Нам не верилось, что для нас все уже кончилось".

Вот характерный пример и одновременно обычный рабочий накал проведения работ при возведении "саркофага". Из книги И. А. Беляева "Бетон марки "Средмаш"": "Третий ярус стенки собран на стапеле. Г. Г. -Ведерников вызвал Г. Д. Лыкова, В. И. Рудакова и И. А. Беляева и сказал: "Все оставить, только монтаж стенки третьего яруса".

Стенку стали перебрасывать к месту монтажа. К вечеру все на месте. Монтаж, как всегда, пришелся на ночь. Монтажом руководил В. И. Рудаков, бригадир В. Гаранихин корректировал действия техники с эстакады.

Отметка +19.50. 200 человек готовы для выхода в реакторное пространство для создания опор стенки. В. Гаранихин уже без голоса, только хрипит в микрофон: "Бункер, бункер. Я монтажник. Еще майна, еще, еще". Ветер раскачал огромный парус в 130 тонн, удар об стенку, как по сердцу. Погас боковой прожектор. Но из завала спокойный голос Гаранихина: "Еще майна" Стенка зашла в завал. Второй час ночи. С начала монтажа прошло 14 часов. Снова: "Майна" Нагрузка 100-70-50-10-0! Опоры подвели, закрепили. Траверса вышла из петель. Стенка стояла незыблемо. Стрелы бетононасосов заученно наклонились и начали качать бетон под опоры.

Никто не спал, все ждали результата. В три ночи стало ясно, стенка стоит".

Из дневника Е. П. Павкина: "27.09.86 г. Раму и оснастку подготовили. "Демаги" расписаны по минутам на все 24 часа в сутки. Кирилл уехал в Москву. Вероятно, выдохся окончательно. Достается всем, но нужно терпеть, тем более что дело идет к концу. К дороге никак не привыкну, все переворачивается внутри от этой "пустоши" в цветущем крае. Собаки выбегают к машинам в надежде, что люди подойдут к ним. Думаю, что они понемногу дичают: на дороге рвали курицу".