Чернобыль: История ядерной катастрофы - [120]

.

За безопасность ядерных реакторов отвечают в первую очередь те страны, которым реакторы принадлежат. Однако правительства стран «Большой семерки» поручили заняться вопросами безопасности ядерной энергетики Всемирному банку и Европейскому банку реконструкции и развития, в котором они в 1993 году открыли специальный Счет ядерной безопасности. На этом счете аккумулировались средства для помощи восточноевропейским странам, по-прежнему эксплуатирующим советские реакторы, а также другим профильным организациям. Руководители западных атомных энергетических компаний опасались, что еще одна авария в Восточной Европе нанесет непоправимый ущерб репутации атомной энергетики на Западе. Поэтому они лоббировали принятие правительственных программ модернизации восточноевропейских реакторов при финансовой и технической поддержке Запада[486].

Несмотря на щедрые денежные посулы и политическое давление со стороны Запада, украинское правительство откровенно тянуло время. В условиях обвального падения экономики и инфляции, лишившей людей всех сбережений, в стране сложилась настолько серьезная ситуация, что специальный раздел, посвященный украинской экономике, был включен в официальное коммюнике состоявшегося в августе 1994 года в Неаполе саммита «Большой семерки». Правительство Украины утверждало, что не может просто так взять и закрыть станцию, вырабатывающую 6 процентов всей производимой в стране электроэнергии. В таком случае многочисленный персонал станции потерял бы работу в разгар экономического кризиса, сравнимого с американской Великой депрессией. Киев, пусть неохотно, расставался с ядерным оружием, но за Чернобыльскую АЭС держался изо всех сил. Остальному миру его упорство казалось непостижимым: молодая страна, сильнее большинства других пострадавшая от ядерной аварии, не просто не выводит из эксплуатации действующие атомные электростанции, но отказывается закрыть станцию, расположенную в загрязненной зоне, работать в которой опасно для здоровья. Кроме работающих реакторов тревогу вызывал ветшающий саркофаг, который, как сообщил Кучма Клинтону в ноябре 1994 года, нуждался в ремонте.

Правительства западных стран настаивали на своем. Европейский союз показал, насколько серьезно он воспринимает ситуацию с Чернобылем, отложив предоставление Украине финансовой помощи в размере 85 миллионов долларов до тех пор, пока не будут сделаны реальные шаги для закрытия Чернобыльской АЭС. В апреле 1995 года на встрече с делегацией Евросоюза и «Большой семерки», которую возглавлял французский министр охраны окружающей среды Мишель Барнье, Кучма, остро нуждавшийся в деньгах, все-таки заявил, что станция будет закрыта. Сергей Парашин, в момент аварии секретарь парткома Чернобыльской АЭС, ставший затем ее директором, отнесся к его заявлению скептически. В интервью украинскому телевидению Парашин жаловался на политическое давление со стороны Запада и утверждал, что его подчиненным доподлинно известно: Чернобыльская АЭС не опаснее любой другой станции в Украине[487].

Парашину и его подчиненным закрытие станции грозило личным финансовым крахом – потерей высоких по украинским меркам зарплат, позволяющих выживать в условиях рыночной экономики с ее чрезвычайно высокими ценами. Работники продолжали трудиться на станции даже после того, как получали большие дозы радиации, о которых не рассказывали врачам. «Они цепляются за Зону», – сказал один чернобыльский врач американской аспирантке, исследовавшей последствия Чернобыльской аварии. Пока атомная станция функционировала, рабочим и инженерам было чем кормить семьи; в случае ее закрытия они оказывались на улице[488].

Лидеры стран «Большой семерки» пытались изыскать средства для экономической и социальной реабилитации работников Чернобыльской АЭС. «Отдавая себе отчет в том, каким экономическим и социальным бременем ляжет на Украину закрытие Чернобыльской АЭС, мы продолжим на международном уровне поддерживать проекты в сфере производства и рационального использования энергии, а также обеспечения безопасности ядерных объектов в Украине. Помощь в выборе источника электроэнергии, альтернативного Чернобыльской АЭС, будет иметь под собой четкую экономическую, экологическую и финансовую аргументацию», – говорилось в коммюнике саммита западных лидеров, проходившего в канадском Галифаксе в июне 1995 года. Западные эксперты выступили против задуманного украинским правительством строительства на зараженных территориях газовых электростанций – и дали украинцам понять, что на неограниченную финансовую поддержку рассчитывать не стоит: деньги будут выделяться только на проекты, одобренные западными организациями[489].

В декабре 1995 года представители «Большой семерки», Евросоюза и Украины подписали меморандум, по условиям которого Запад предоставлял Украине финансовую помощь для вывода из эксплуатации Чернобыльской АЭС, завершения строительства двух реакторов на других атомных станциях и реконструкции нескольких угольных электростанций, которые должны были компенсировать дефицит электроэнергии, который возникнет из-за закрытия Чернобыльской станции. Правительство Украины рассчитывало получить на эти цели 4,4 миллиарда долларов, но западные правительства и финансовые организации выделили только 2,3 миллиарда. Почти полмиллиарда из этой суммы предоставлялись безвозмездно на закрытие атомных электростанций, а 1,8 миллиарда – в кредит на постройку новых реакторов для Хмельницкой и Ровенской электростанций на Западной Украине. Согласно меморандуму, Чернобыльская АЭС должна была закрыться в 2000 году