Чернильный орешек - [102]

– Прапорщику Саймондсу? – в замешательстве спросила Гетта. – Но его ведь уже Давным-давно произвели в лейтенанты.

– Да я говорю о прапорщике, а не о лейтенанте, – пояснила Анна и, видя, что Гетта все еще не понимает, добавила: – Ну, о прапорщике Рейнольде Саймондсе, брате того лейтенанта.

Глаза у Гетты расширились.

– Ах, но как же это, Анна… – в потрясении воскликнула она. – Я-то полагала, что….

– Так и было задумано, чтобы ввести всех в заблуждение, – раздраженно сказала Анна. – Ах, Гетта, ну не смотри ты на меня так! Какой ты все-таки ребенок! Ты ничего не понимаешь в любви, откуда тебе? Проблема в том, что мне теперь делать? Как сообщить Рейнольду? Даже если бы мне и удалось незамеченной улизнуть из дома, мне нипочем не добраться до городских стен через всех этих солдат-мятежников.

– Даже и не думай об этом! – встревоженно закричала Гетта.

– Но ты ведь дружишь с некоторыми из этих раненых, не так ли? Не могла бы ты кого-нибудь уговорить или подкупить, чтобы он передал письмо? Они могут проходить в город без всяких помех.

– Но, Анна, даже если их удастся уговорить, то как они передадут это письмо в город? И как твой… друг выберется оттуда?

Анна погрузилась в уныние.

– Не знаю, – огрызнулась она. – Я просто не знаю, что делать.

– Тебе придется рассказать маме. Анна так и набросилась на сестру.

– Нет! Никогда! Ты разве не представляешь, что она скажет? Нет-нет… она не должна узнать, во всяком случае, пока я не найду какой-нибудь способ передать письмо Рейнольду. Гетта, обещай мне, что ты не расскажешь, обещай же!

– Хорошо-хорошо, обещаю, – успокоила Гетта, – только она рано или поздно непременно выяснит.

– Не выяснит. Я убегу, прежде чем она узнает. Рейнольд должен жениться на мне. – Я как-нибудь сумею добраться до него.

– Анна, мы должны вернуться в дом. Нас могут хватиться.

– Да, пожалуй, могут. Гетта, не выдай мою тайну.

– Ну, разумеется, – печально успокоила ее Гетта. – Ох, если бы только не война…

На это Анна ничего не сказала. Обе девушки тихонько проскользнули из яркого майского солнечного света обратно, в сумрачный дом.

Утро двадцать девятого июня ничем не отличалось от любого другого с начала осады, если, конечно, не считать того, что Гетта уже начинала тревожиться: ведь теперь Карла со дня на день могли отправить в полк. Рана на ноге у него почти зажила, и находясь вместе, они чаще всего молчали, как будто их разговор мог привлечь к ним чье-то внимание и ускорить его отъезд. А потом вести, словно удар молнии, обрушились на их хрупкий мирок и разнесли его вдребезги.

– Руперт идет! – донесся крик, когда во весь опор в Морлэнд влетел курьер. – Принц Руперт и его армия в Нэрсборо!

Когда курьера провели к сэру Томасу Ферфаксу, Гетта и Карл вопросительно посмотрели друг на друга. При звуке имени Руперта Гетта испытала прилив глубокого волнения, Карлом же овладело мрачное предчувствие. Все знали, что в сражении Руперт почти непобедим. Крепко стиснув руки друг друга, они ждали сигнала к сбору. Долго ждать им не пришлось. Спустя минут десять курьер снова отправился в путь, а остальным был дан приказ сниматься с места.

– Мы все выступаем, чтобы перекрыть дорогу на Нэрсборо, – сказал офицер, подошедший переговорить с Карлом. – Мы уходим немедленно, так что тебе, Хобарт, лучше пойти вместе с нами: времени на возвращение в свою часть у тебя уже совсем нет. Нога выдержит?

– Да, сэр, – ответил Карл.

Что ж, никакого иного ответа он и не мог дать.

– Тогда пошевеливайся, парень. Ты ведь знаешь, как стремителен Руперт. Мы должны нагнать его, прежде чем он доберется до Йорка.

Офицер ушел. Карл повернулся к Гетте, взял ее за руки, и они посмотрели друг на друга, словно стараясь навсегда запомнить дорогие черты.

– Я должен идти, – сказал он. Гетта кивнула. Карл сжал ее руки. – Гетта, однажды, когда закончится война, будет уже неважно, кто был роялистом, а кто «круглоголовым». И когда наступит это время, я вернусь за тобой. Ты будешь меня ждать?

– Ох, Карл…

– Гетта, ответь мне. Я умру, если ты не…

– Я буду тебя ждать, – печально ответила она. – Я люблю тебя.

Он протянул к ней руки и крепко обнял… всего на какой-то миг, а потом поспешил к остальным солдатам, поспешно собиравшим свои пожитки и уже строившимся. Гетта стояла во дворе, когда они выступали походным маршем. Поравнявшись с ней, Карл успел лишь тихонько и быстро выговорить:

– Я вернусь за тобой!

И вот он уже прошел мимо.

В течение получаса дом снова опустел, оставленный его владельцам, словно этой двухмесячной оккупации никогда и в помине не было. Гетта поднялась вверх по винтовой лестнице на самую крышу навесной башни и долго-долго смотрела на уходившую вдаль колонну, и предзакатное солнце отражалось в ее глазах.

Глава 15

Самая прямая дорога от Нэрсборо до Йорка пролегала через Токвит и Лонг-Марстон, вдоль южной оконечности Марстонской пустоши и северной границы имения Морлэнд, а потом подходила прямо к южным воротам города. Руперт знал это не хуже генералов армии парламента. Он подождал в Нэрсборо, пока не явился его разведчик и не сообщил, что противник движется походным маршем в направлении Марстонской пустоши, где явно планирует сосредоточить крупные силы и попытаться сдержать Руперта. Выслушав это, принц отправил по дороге от Нэрсборо к Йорку кавалерийский отряд, чтобы провести неприятельских лазутчиков и заставить их поверить, будто все его войско идет именно этим путем. А сам тем временем с остальными частями свернул на север, в сторону Боробридж.