Черная звезда на счастье - [15]

И все же они никогда не были близки. Тхорн с раннего детства чувствовал, что дед недолюбливал его отца, которого сам он обожал. И это навсегда осталось стеной между ними. Кроме того, он долгое время не мог приспособиться к его холодности, жесткости и нежеланию проявлять какие бы то ни было эмоции. Позже, уже взрослым, он понял, что военная служба накладывает отпечаток, но все равно каждый раз покрывался холодным потом, замечая, что ведет себя совсем как дед.

Уставившись на его портрет, который Шеттая повесила в гостиной, Тхорн неожиданно для себя спросил:

— Мам, я на него похож?

— Внешне — очень, — быстро отозвалась она, встрепенувшись.

Они ждали его отца в гостиной — Тхорн полулежал на самом большом диване, полностью расслабленный, Шеттая сидела у его головы, нежно массируя виски. Портрет висел на стене напротив, а тот, кто был на нем изображен, строго смотрел на них, словно не одобряя таких телячьих нежностей.

— Это я вижу, — сказал Тхорн, глядя в такие же, как у него, зеленые глаза человека с портрета, и послал ей телепатический смешок. Мама была одним из немногих людей на свете, с которыми он держал эмоции всегда открытыми и старался проявлять их как можно больше.

— Ну…

Она задумалась, наклонив голову, и пожала точеными плечами:

— В чем-то похожи, но ты все-таки другой. Папа был жестче — по крайней мере, для меня. Но все-таки я была его дочерью, а не матерью, так что…

— Думаешь, я стану таким же отцом, как он? — обескуражено спросил Тхорн, и ему стало холодно. И, к сожалению, он не успел закрыться. Шеттая немного удивленно посмотрела на сына сверху, уловив негативную эмоцию. Ее брови поднялись, а в эмоциях мелькнула растерянность, после чего она мягко улыбнулась:

— Сыночек, но ведь твой дед не был плохим человеком. И он очень любил меня и моих братьев.

— Извини, мама, я ничего плохого не имел в виду, — пробормотал Тхорн, поспешно маскируя эмоции от матери — впервые за долгие годы. Он не мог их закрыть, это бы обидело ее, но благодаря огромной разнице в телепатическом уровне умел ретушировать негативный фон и без этого.

— Тебе не за что извиняться, — с теплотой сказала она. — Лучше спроси меня, если хочешь знать больше.

Тхорн выпрямился, принимая сидячее положение. Раскосые зеленые глаза встретились с лучистым взглядом фиолетовых глаз, мягко сканируя эмоции — не слишком глубоко, чтобы ни в коем случае не заметила. Но никакого подвоха он не уловил — его мать действительно выглядела готовой к откровенному разговору.

— Хорошо, — наконец изрек он. — Можешь рассказать, почему он всегда был так холоден с папой?

— Ах, вот ты о чем, — Шеттая немного грустно улыбнулась. — Здесь нет никакого секрета, я думала, ты понимаешь. Папа хотел, чтобы я вышла замуж за военного.

— Но у тебя нет крыльев, — вырвалось у Тхорна. Под новым удивленным взглядом матери он едва не покраснел до ушей: да что с ним такое? Он уже дважды произносил вещи, которые могли бы считаться оскорбительными, если бы Шеттая не прощала ему столь многое.

— Видишь ли, — медленно произнесла она, и в ее голосе он услышал легкую насмешку. — Не все мужчины полагают, что они обязательно должны быть у женщины.

— Да… прости меня, мам. Я, не подумав, сморозил…

— Это ничего. Я только не хотела бы, чтобы ты по такому принципу выбирал себе жену, сынок. Хотя нынешние программы отбора это и учитывают, но это все такая ерунда…

— Я знаю, мама. Поверь мне, я об этом даже не думаю.

— Все дело в твоем уровне, да? — тихо спросила она.

У Тхорна захватило дух. Раньше мама никогда не задавала столь откровенных вопросов. Но и он раньше не вел с ней подобных бесед.

— Наверное, да, — немного растерянно ответил он. — Это не помогает, во всяком случае. Я читаю их мысли, и они иногда такие глупые…

Тхорн посмотрел в глаза матери, которые она мгновенно опустила, думая, безусловно, о том же, о чем и он: ее мысли он тоже читал. Старался поменьше, но иногда ему просто не удавалось этого избежать.

— Я не должна была спрашивать. Извини меня, — тихо сказала она.

Тхорн хотел сказать, что это неважно, и что он вовсе на нее не в обиде, но Шеттая тут же переключилась и с улыбкой невозмутимо продолжила:

— Так вот, твой дед был очень возмущен, когда я приняла предложение о помолвке. Мне едва исполнилось шестнадцать, и он считал, что из-за юного возраста я не могу разобраться, какой мужчина мне нужен. Но я полюбила твоего отца с первого взгляда.

— И сколько… сколько длилась помолвка? — с любопытством спросил Тхорн, вдруг сообразив, что никогда не спрашивал об этом у родителей.

— Три недели, — слегка порозовев, ответила Шеттая, и глаза ее сына округлились. Вдохнув, он забыл сделать выдох и просто замер, изумленно переспросив:

— Сколько?

Он был уверен, что его родители — рассудительные, неимпульсивные люди. И всегда такими были.

— Три недели и два дня, если быть точным, — раздался голос отца, вдруг появившегося на пороге, и Тхорн, повернув голову, увидел его смеющиеся серые глаза:

— Иногда любовь приходит очень быстро, сын.

Амдина, средняя школа.

В тот день на урок пришло только трое учеников. Всего в классе училось шестеро — как и другие учебные заведения для нетелепатов Амдинская социальная школа не могла похвастаться большим количеством воспитанников. К счастью, на Горре крайне редко рождались дети без телепатических способностей, ведь многие родители не могли воспринимать это иначе, как трагедию.