Черная вода - [29]

Лара выложила ему все.

После того как она закончила, Кройтнер долго рассматривал в окно легкий снег, сыпавший с серого неба. Затем он вновь посмотрел на девушку. Долгое время они сидели и молча смотрели друг на друга. Кройтнер был практически уверен, что заявление Лары будет расценено как ложь, на основании вещественных доказательств и результатов вскрытия.

– Я действительно наговорила ерунду, правда? – Лара сжала губы, ее подбородок задрожал, и вскоре потекли слезы.

Кройтнер пошевелился на своем стуле, чувствуя себя неловко от того, что сидел в запертой комнате с рыдающей девушкой.

– Все будет хорошо. Если ты этого не сделала, они разберутся.

– Они ничего не смогут найти. Они просто узнают, что я солгала. – Слезы текли, и слова толчками отлетали от мокрого лица Лары. – Они мне больше не поверят.

Кройтнер хотел сказать нечто обнадеживающее. Но он ничего не мог придумать. Лара была права. Даже если раньше она этого не подозревала, теперь точно знала, что права.

Лара Эверс спрятала лицо в ладонях и плакала, плакала…

– Меня засадят в тюрьму?

– Ну да… – Конечно. Она будет находиться под стражей до тех пор, пока судебное разбирательство не закончится, а затем еще в течение долгого времени. – Я не хочу тебя обманывать. Немножко тюрьмы наверняка будет. Ты же уже бывала там, не так ли?

– Я больше не хочу туда! – Она потянула носом. Кройтнер вытащил бумажный носовой платок из своей форменной куртки и вручил его девушке. – Ты думаешь, в тюрьме так интересно? – Она вытерла глаза. – Это такое дерьмо, что ты даже не представляешь.

– В данный момент я не могу помочь тебе.

Лара Эверс встала, подошла к окну без ручки и посмотрела на улицу. Были видны горы, над которыми быстро бежали облака.

– Я должна выйти отсюда. – Она обернулась и посмотрела на Кройтнера. – Как мне это сделать? Ты наверняка знаешь какой-нибудь трюк?

– Отсюда никто не выйдет. Рядом с дверью сидит полицейский.

– Ты же с ним знаком. Можешь что-нибудь сделать?

– О чем ты? Если кто-то тебя упустит, ему мало не покажется. Никто этого делать не станет. – В этот момент Кройтнер сделал паузу, размышляя. Если Зеннляйтнер позволит девушке бежать, то получит по шапке вполне официально. Конечно, он не хотел бы так подставлять Зеннляйтнера. Однако после Зеннляйтнера заступает Грайнер. Все начинает выглядеть несколько иначе…

– Что?

Голос Лары почти пронзил Кройтнера. Потому что в тот момент в его сознании сложился план.

– Лео?

Кройтнер медленно повернул голову к Ларе Эверс и внимательно посмотрел на нее. Девушка была изворотливой и беспринципной и обладала достаточным количеством криминальной энергии, хотя в настоящий момент выглядела злобной одиннадцатилетней девчонкой. Кройтнер почему-то не верил, что она убила Вартберга. Он уже понял то, что большинство бы не разглядели. Но инстинкт полицейского, дистиллят из двадцати пяти лет опыта, сказал ему: это убийство бессмысленно. Тот факт, что она рассказала историю изнасилования, вполне в духе Лары Эверс. Она хотела быть слишком умной и вляпалась в нечто такое, что могло без всякой вины запрятать ее за решетку надолго. Это его проблема? Не совсем. Но если Кройтнер правильно оценил ситуацию, это была возможность помочь ей и в то же время реализовать заветный проект.

– Перестань рыдать и садись, – сказал он наконец. – И навостри уши.

Глава 19

Прежде чем попрощаться с Зеннляйтнером, Кройтнер убедился, что Грайнер скоро придет. Зеннляйтнер слегка удивился этому вопросу. Кройтнер сказал, что просто не хочет на того натыкаться.

После того как санитар вывел его из закрытого отделения, Кройтнер отправился на два отделения вперед и выяснил по карте на стене, где находится хранилище одежды. Там он наткнулся на уборщицу, которая едва понимала по-немецки и потрясенно смотрела на Кройтнера. Видимо, она приехала из страны, где поступать так было целесообразно, когда встречаешь человека в форме. Кройтнер оказался прав. Он смог спокойно выбрать белый халат и брюки и положить в сумку.

Вернувшись в коридор, Кройтнер заметил табличку, указывающую путь к кардиологии, проктологии и педиатрии. Последнее, как показалось Кройтнеру, лучше всего подходило для его целей. В детском отделении он открыл наугад двери в несколько палат и заявил, что ищет кого-то, пока не встретил одиннадцатилетнего мальчика с повязкой на глазах. Мальчик был один и удивился, когда его посетитель представился в качестве полицмейстера Тобиаса Грайнера. Он просто хотел проверить, как дела у мальчика, сказал Кройтнер. Выйдя из комнаты, Кройтнер прихватил кроссовки, которые стояли рядом с гардеробом.

После этого он отправился в сестринскую, где сидел фельдшер, играющий в Candy Crush Saga, который даже не поднял глаза от своего мобильного телефона, когда Кройтнер вошел в комнату. Кройтнер задал несколько несущественных вопросов, взял стетоскоп, висящий над стулом, и очки для чтения, которые нашел на тетрадке судоку, и попрощался.

– Сервус[8]. Я должен вернуться.

– Ах так?

– Пивные бутылки все еще там.

– Мать твою, я же напоминал тебе… – Зеннляйтнер с усталым видом отпер дверь.

Спортивная обувь была на четыре размера велика. Одиннадцатилетний злодей фактически имел сорок третий размер. Но Лара Эверс смогла компенсировать это туалетной бумагой. В ношении краденых туфель у нее был опыт. Остальное более или менее подходило. Пока Кройтнер складывал опустошенные бутылки в сумку, он уговорил Эверс дождаться смены охраны перед дверью. Это произойдет через пять минут. Если она не уверена, пусть подождет еще десять минут.