Черная тень над моим солнечным завтра - [2]

— Вы наверное принесли письмо? — напоминает Мак Рэд.

— Мистеру Дугласу Мак Рэд, инженеру. Распишитесь! — протягивает почтальон конверт.

Мак Рэд читает письмо. Остальные о чем-то оживленно беседуют с почтальоном, энергично жестикулируя.

— Я получил приглашение от советского торгового представителя, — кончив читать, говорит Мак Рэд. — Он, по рекомендации компартии США, предлагает на выгодных условиях должность инженера-консультанта в Советском Союзе…

— Это бизнес! — восклицает Джорж Де-Форрест. — От этакой штуки не отказался бы и я!…

— Вы примете предложение, Мак Рэд? — спрашивает Кларк.

— Чорт возьми! Что за вопрос? — отвечает Мак Рэд.

— Знаете что, друзья-коммунисты, — говорит Джеф, подымая обломок стула, — вы поезжайте посмотреть великий социальный эксперимент на практике! И я иду в пари, поставив сто тысяч против тысячи долларов что вы, увидев коммунистический рай, вылечитесь от этой модной и опасной болезни.

— Конечно, поедем! — вызывающе бросает Мак Рэд.

— Чудесно! — доволен Джеф.

— Вот и хорошо! — добавляет Кларк.

— Прекрасно! — подтверждает Де-Форрест.

— Нашу дискуссию о коммунизме в теории и об опыте, полученном на практике, мы перенесем на сколько? — спрашивает Джеф.

Они предлагают заключить договор на два года.

— О-кей! Дискуссия откладывается на два года, А пока, друзья, вспомним славные традиции нашей четверки, выпьем, повеселимся и не будем касаться политики. Я уверен, что о сегодняшней потасовке мы забудем через два года!

— Ты, Джеф, самый политичный неполитик, среди наших политиков, — говорит Кларк, наливая стаканы.

— Да! — восклицает Мак Рэд, подымая стакан — Джеф всегда умел уговорить нашего Иеремию Джиббса ставить ему лучшие баллы, чем он заслуживал.

— Он умеет уговаривать! — подтверждает Де-Форрест.

— Ну, меня он не уговорит… Однако, мы принимаем ваше предложение, Джеф! Кроме того, я принимаю пари: сто тысяч — против тысячи. Отложим окончание нашей дискуссии. А теперь — здесь стало неуютно. Не сменить ли нам этот разгром на, скажем… прелести какого-нибудь ночного клуба?.

Приятели Мак Рэда горячо одобряют его предложение.

* * *

Ярко освещенный зал ночного дансинга. Ленты серпантина опутывают танцующих. Среди них четверка старых университетских приятелей… Заразительно хохочущие женские голоса.

Джеф шутливо предлагает устроить конкурс красоты. Перед зрителями проходит несколько герлс. Друзья обмениваются репликами.

— Вон та, средняя?

— Чудная девушка!

— Славненькая, славненькая!

— А ты, Дуг, не интересуешься?

— О, он у нас одержимый! Дуг может даже с девушками вместо любви разговаривать только о коммунизме, — иронизирует Де-Форрест.

Мак Рэд смотрит в оживленное лицо своей партнерши. Оркестр играет чарующее танго из «Бала в Савойе».

— …На днях я уезжаю в Россию, — говорит Мак Рэд.

— Это, говорят, совершенно отсталая страна?

— Нет, нет! Эта страна имеет перспективы. Она развивается гигантскими темпами, и не сегодня-завтра опередит Америку. Во всяком случае, люди там много счастливее…

— Мой кузен — коммунист говорит то же самое! Только я не верю этому… О нет, я ни за что не покинула бы нашу Америку.

— О, эти «Джефы»! Миллионы «Джефов»!… — с укоризной произносит Мак Рэд. Клубы сигарного дыма окутывают его мужественное лицо.

* * *

Голубая, лунная ночь нависла над портом.

Из легкого тумана постепенно выплывают контуры парохода. Проходят пассажиры и носильщики с чемоданами. Освещенный прожекторами дебаркадер. У трапа двое провожающих и двое отъезжающих.

— Ну, друзья! Только вы там хорошо посмотрите… непременно сняв розовые очки… Хорошо? — спрашивает Джеф.

— Хорошо, Джеф! — отвечает Мак Рэд.

— Задавайте им простые и ясные американские вопросы. Требуйте ясных, простых ответов! — напутствует Кларк.

Последние рукопожатия. Мак Рэд и Де-Форрест поднимаются по трапу. Де-Форрест, делая прощальный жест рукой, кричит:

— Алло, Джеф! Я обещаю не давать ему увлекаться. Я прослежу за ним…

Окончание его фразы тонет в низком звуке пароходной сирены.

Пароход отчаливает. Все дальше и дальше отодвигается его борт с освёщенными рядами иллюминаторов и расплывчатее делаются стоящие на палубе фигуры.

Пароход медленно растворяется в тумане.

Неужели наш фанатик не разочаруется? Разве приложение бредовых идей к практической жизни может дать реальное добро? — слышится голос Джефа.

— Слушайте, Джеф, по чести, ведь ни вы, ни я не были там и ничего толком не знаем. Газеты часто захлебываются, описывая их успехи и достижения… Их статистика и выставки — говорят о многом. Не может ли случиться, что он вернется укрепленный в своих убеждениях?…

— Сомневаюсь, — отвечает Джеф.

2. Лицевая сторона медали

Тяжелый дуб и безвкусные скульптуры украшают кабинет советского комиссара.

Черная фигура восточного божества. Угловатое и скуластое лицо, прищуренные монгольские глаза. Вперед стремительно выброшена правая рука.

Мак Рэд и Де-Форрест сидят в больших, мягких креслах. Взгляд их устремлен в направлении, указываемом рукой Ленина.

Большой стол завален ворохами бумаг. Сверкает никелем чернильный прибор — из машинных деталей, в советском стиле.

Комиссар, заметив взгляд своих посетителей, нажимает кнопку.