Чёрная стая - [179]

— Значит, люди — всего лишь пешки в вашей Игре? — возмущенно воскликнул Войцех. — И Наполеон, усеявший Европу трупами, — всего лишь марионетка, плясавшая в ваших руках? Миром правят чудовища, и от наших действий мало что зависит. К чертям такой мир, где даже не выбрать, за что воевать! И вашу игру туда же.

— Я преувеличил, — снисходительно усмехнулся Павлин, — нас слишком мало, чтобы править миром. Но мы, конечно, пытаемся влиять по мере возможности. Как и ты, граф Войцех Шемет, как и ты. Или ты думаешь, что твой титул и положение ничего не значили, когда ты увещевал членов комиссии подписать Декларацию против работорговли? Я дам тебе шанс сделать больше. Дам возможность стать одним из тех, кто влияет на решения. На долгие века.

— А что будет со мной? — скептически скривился Войцех. — Я сменю одного Зверя на другого? Люди станут для меня всего лишь пищей, любовь и дружба — пустыми словами из прежней жизни, а ночь — вечной на все времена. Оставь такое бессмертие при себе, мне оно и даром не нужно.

— Сейчас твои шансы в борьбе — ноль против ста, — возразил Павлин, — я предлагаю тебе пятьдесят на пятьдесят. У других меньше, но у тебя есть опыт. И желание победить. Люди останутся для тебя людьми, если ты этого захочешь. Маскарад прямо запрещает убийство тех, чья кровь тебя насыщает. И любить ты сможешь. Вот наслаждение от телесной близости для тебя будет потеряно. Как и дневной свет. Говорят… Впрочем, это всего лишь легенда, и я не стану тебе лгать, что надеяться стоит. Долгая жизнь — всего лишь средство. Тебе решать, есть ли у тебя цель, ради которой им стоит воспользоваться.

— Возможно, — неуверенно проговорил Войцех, — возможно. Но откуда мне знать, что ты говоришь правду? Я даже лица твоего не видел. Что, если ты — чудовище, которое желает сделать меня подобным себе? Сними маску, и я подумаю.

— Любого, узнавшего, что скрывается под маской, ждет смерть, — угрожающе процедил Павлин. Плащ зашелестел, но из груди так и не вырвался вздох, — впрочем, ты и так узнал слишком много, чтобы пережить эту ночь. Но ты ведь и не собирался? А если между окончательной смертью и вечной не-жизнью ты выберешь второе, мне все равно придется ее снимать.

* * *

— Мне безумно жаль, что все так вышло, — тихим проникновенным голосом произнес Алессио, и по белоснежной щеке покатилась алая слеза, — я знал, что придется предложить тебе выбор, но надеялся, что он не понадобится. Мне безумно жаль, Войцех. Я так хотел, чтобы ты был счастлив.

— Ты знал? — недоверчиво спросил Войцех. — Откуда ты мог это знать?

— У меня бывают Прорицания, — опустив голову, ответил Алессио, — иногда я вижу будущее, словно в тумане. Иногда слова сами вылетают из моего рта, и я даже не знаю, что они означают. И не всегда предсказанное сбывается. Предопределения нет, Войцех, есть только наиболее вероятный исход событий, ибо причина всегда порождает следствие. Но в твоем случае я видел, к чему тебя ведет Красная Пелена. Ты не первый, кого она поглотила целиком. И, поверь, не так много времени у тебя осталось. Я бы хотел, чтобы было иначе. Но, увы, ничего не могу изменить, и ничем не могу помочь. Только предложить иной путь, другую смерть. Прости.

— Зачем я тебе? — горько спросил Войцех. — Зачем тебе безумец, способный уничтожить то, что ему дороже всего? Еще один бешеный зверь в стае кровопийц, ночное чудовище, беспощадный хищник? Зачем, Алессио?

— Павлину нужен ученик, — ответил Ринальди, — наш Клан может обратить только сумасшедшего, но ему нужны те, кто мыслит здраво, а не воющие на цепи безумцы. Ты умен, ты разбираешься в политике и войне, в искусстве и науках. Знаешь многие языки. Ты — ценная находка для Принца Равенны, Войцех.

— А кто нужен тебе? — удивился Войцех. — Разве Алессио и Павлин — не одно и то же?

— Это и есть мое безумие, — печальная улыбка осветила прекрасное юное лицо, — Маска меняет саму суть, разве я не говорил тебе этого при первой встрече? Павлину нужен ученик и помощник, а мне… мне нужен друг, Войцех. Кажется, мы могли бы стать друзьями.

— Если Павлин не будет возражать, — задумчиво заметил Войцех, — и мне понятно, почему он выбрал меня, но ты? Почему, Алессио?

— Потому что она жива, — еле слышно шепнул Ринальди, — ты сумел победить там, где любой другой уже давно сломался бы. Твоя любовь оказалась сильнее безумия.

Войцех с надеждой поглядел на него, но Алессио в отчаянии закрыл лицо руками.

— Прости, прости, — горячо и торопливо заговорил он, — я не хотел, не имел права давать тебе ложную надежду. Ты был прав, принимая решение. Ты спас ее, Войцех, и это лучшее, что ты мог для нее сделать. Но когда-нибудь он победит, в этом сомнений нет. Отпусти ее, Войцех. И иди со мной.

— Как? Она будет искать, она не поверит в то, что я просто сбежал перед самой свадьбой! — взволнованно воскликнул Войцех, сжимая в бессилии кулаки. — А даже если и поверит? Пусть я не могу быть счастлив, пусть я не смогу дать Линусе счастья, которое она заслужила, но за что я буду причинять ей боль, заставляя думать, что я предал ее любовь? Я мог бы написать Кларе, она знает. Она поймет, она сможет объяснить Каролине, что у меня не было выбора. Но, если она не увидит моего мертвого тела, как ей поверить в мои слова?