Чёрная смородина - [2]

Монньогон привёл парней к месту своего погребения, которое он загодя выбрал:

— Арангас (традиционное шаманское погребение) будет здесь.

Место, куда привёл шаман молодых людей, находилось неподалёку от села, но было довольно глухим. В чаще стояли четыре ели с отпиленными вершинами. Парни знали что нужно делать — на высоте примерно двух метров их необходимо соединить между собой перекладинами. На эти перекладины и будет установлен гроб, представляющий из себя выдолбленную изнутри колоду из двух половинок цельного и достаточно толстого ствола.

Приготовили специальные фиксаторы и клинья, которые будут плотно прижимать верхнюю часть колоды к нижней. С их помощью весь гроб будет неподвижно закреплён на помосте. Чтобы корни деревьев не прогнивали, их обнажили, сняв сверху дерн.

Шаман ушёл из срединного мира в свой срок…

* * *

— Смотри, Бааска — чёрная смородина!

Ягоды тяжёлыми гроздьями свисали с кустов, найти такие богатые места — большая удача! Подростки весело накинулись на кусты, обламывали ветки густо облепленные ягодами: собирать же не во что, заодно сразу и кушали.

Не заметили как вышли на небольшую поляну…

Бааска и Ёндёрюська с трепетом в душе разглядывали древний гроб шамана: выдолбленная из толстого ствола колода, в ней покоятся останки настоящего шамана в старинных истлевших одеяниях. Видно — гроб когда-то висел между четырёх елей со спиленными верхушками, от времени некоторые подпорки подгнили, и колода рухнула на землю с двухметровой высоты. Но не перевернулась, только крышка гроба — такая же покрытая крупными трещинами рассохшаяся колода, отлетела в сторону. Удивительно — как невесомые мощи при ударе о землю не повылетали из гроба.

Бааска шумно пришлёпнул комара на щеке:

— Ай!.. бодается…

— Не шуми, — шёпотом приказал друг, — пойдём отсюда.

Как знать, если бы подростки в этот ясный и солнечный день не решили для экономии времени срезать путь по тайге с колхозных сенокосных угодий до посёлка, дальнейшая цепочка событий имела бы совершенно другое и неинтересное для читателя развитие.

Бааска, стараясь сохранить храброе выражение лица, взял в руки пруток, и стал шуровать в открытой колоде истлевшую одежду и кости, огрызнулся:

— А что нам будет? — Пруточку с трудом удавалось рыхлить толстый слой слежавшийся хвои, всё-таки это получалось. В лесном воздухе чувствовался густой запах серого мха, — смотри, железки какие-то. Украшения, что-ли?

— Он нас накажет, — шёпотом ответил Ёндёрюська.

— Кто — «он»? — со смехом спросил друг, — этот скелет?

— Нельзя тревожить дух шамана, — с трудом сдерживая злость и страх, буквально зашипел на товарища Ёндёрюська, — горе всем будет! Я слышал — его похоронили здесь больше ста лет назад… — Теперь запахло озоном — так бывает во время сильной грозы, но ничего похожего на дождь не наблюдалось: светило жаркое солнце, небо было безмятежным и совершенно безоблачным.

— Ха! Советская власть отменила всех шаманов с попами, и старых, и современных! — Бааска даже пнул по колоде ногой, — ты — трус!

Ёндёрюська не выдержав, вырвал прут из рук Бааски, отшвырнул, и молча пошёл.

— Трус, трус! Я всем расскажу, какой ты трус! Ты…

Но в этот момент над их головами громыхнул гром. Самый что ни на есть настоящий гром, как это бывает в ядрёную весеннюю грозу. Бааска недолго стоял с разинутым ртом, — с расширенными от ужаса глазами побежал. Ёндёрюська его не ждал, уже улепётывал с этого места…

* * *

До начала учёбы в школе было ещё далеко: обычно занятия начинались не первого сентября, а только после полной уборки и заготовки сена для колхоза: после первых снегов — примерно в конце октября. Тем не менее, Бааске приснилось нечто напоминающее опостылевшую школу.

Школа была незнакомой: огромной, многоэтажной, с длинными коридорами — ни разу в жизни Бааска таких школ не видел. В колхозе школа была маленькой одноэтажной, деревянной, и в ней всего-то было несколько классов.

Войдя в класс, Бааска увидел за партами незнакомых ребят которые корпели над тетрадями, строгого «учителя» в костюме тройке и с рожками на голове, и огромную, во всю стену, доску. Рожки у преподавателя казались вполне уместными, и даже никакого удивления не вызвали, как будто так и должно было быть.

— Та-ак, у нас новенький, ну-кась, представься товарищам.

— Бааска Фёдоров из деревни Атамай! — отчеканил Бааска.

В классе стояла самая что ни на есть настоящая «гробовая» тишина, так что на всякий случай, полностью положившись на внутреннее чутьё, решил от обычных своих хулиганских выходок пока воздержаться. Решение, как выяснилось чуть позже, оказалось правильным.

— Садись, Бааска, будь как дома, осваивайся, — почесав голову кончиком карандаша возле левого рога, предложил «учитель», — надеюсь, твоё поведение будет хорошим. У нас, знаешь ли, особо не побалуешь.

Бааска, печатая шаг, промаршировал по классу, сел на свободное место, чётко зафиксировал правильное положение тела — спина прямая, руки сложены друг на друга. На парте уже находились тетрадь с промокашкой и чернильница, вот только ручки не было. Бааска обернулся:

— Слышь, как тя звать, ручка есть? Одолжи…

В ответ получил кулаком по лбу: