Черная Скала - [3]
Наш деревянный домик стоял на сваях. В нем было две спальни, маленькая кухня, гостиная и крошечная спальня для гостей, в которую едва влезала кровать. Я жила в одной спальне со своими кузинами. Мою кровать окружала невидимая черта, пересекать которую им было запрещено, иначе с ними обязательно случится что-нибудь очень плохое. Такая же невидимая черта окружала мои книги, одежду, шампунь и даже лавандовую воду.
Если Вера или Вайолет брали что-то из моих вещей без разрешения, я пугала их историями о Джамби, Дьяволице и ужасном Сокойанте[2], которые придут ночью и похитят их кожу. Я рассказала девочкам о дуэнах — духах без лица, но с маленькими, вывернутыми задом наперед ногами, которые узнают их имена и заманят в лес. После этого стоило только упомянуть о дуэнах, и мои кузины начинали дрожать от страха.
Из нашего окна был виден двор и жасминовое дерево франжипани, белое, как кость — как мертвая кость. Жирные гусеницы, черные в желтую полоску, ползали по ветвям, поедая листья, и исчезали, когда появлялись цветы. Еще у нас было лаймовое дерево и гнилое сливовое дерево, и, когда я с силой ударяла по его стволу, из него вылетали маленькие пчелы. Я любила сидеть на заднем дворе. Вокруг бегали куры, поклевывая что-то на земле, и пара коз, Антуан и Антуанетта, лежали в тени лаймового дерева или пощипывали густую травку. Иногда, натягивая веревки, они добирались до хлебного дерева, росшего в дальнем конце двора. Его блестящие зеленые листочки были плотными и жесткими, как пластик, а плоды — желтыми и сладкими. Тетя Тасси сто раз просила Романа обрезать вьюн, оплетавший ствол, словно густые волосы, но тот так и не собрался. Он предпочитал прогуляться вверх по дороге и заодно повидаться со своей приятельницей Рут — хорошенькой, как куколка, женой Эрла Маккензи. Рут не ходила, а носила себя по Черной Скале с таким видом, будто она особенная, и ее дочь, Клара Маккензи, вела себя точь-в-точь как мать. Если тетя Тасси и догадывалась о визитах Романа к Рут, то виду не показывала. А вот миссис Мэйнгот об этом точно знала, потому что жила прямо напротив Маккензи.
На ступеньках ее дома стояли цветы в старых раскрашенных консервных банках. У одного из них были такие громадные и острые шипы, что миссис Мэйнгот насадила на них яичные скорлупки, чтобы никто не поранился. Проходя мимо, можно было услышать, как она распевает старинные гимны и псалмы высоким приятным голосом. Как и я, ее дочь Джоан училась в седьмом классе. Я часто видела, как Джоан идет в школу с мальчишкой Джонсонов, подпрыгивая на цыпочках в свойственной только ей манере и размахивая шикарной желтой сумкой с испанской надписью, которую отец купил для нее в Пуэрто-Рико. На одной стороне сумки было написано Vida Feliz, а на другой — Happy Life[3].
Но Джоан была не так уж и счастлива. Когда ей было десять, ее отец погиб — его рыбацкая лодка перевернулась на пути в Тринидад. Поговаривали, что всех четверых членов экипажа сожрали акулы — уж не знаю, правда это или нет. Когда миссис Мэйнгот услышала страшную новость, она заперлась в доме и два дня выла не переставая, как какое-то странное животное, помесь коровы и собаки. Ни до, ни после этого я никогда больше не слышала таких звуков.
Все говорили, как жаль, что Уилфрид Мэйнгот умер, но не было тела, чтобы похоронить, не было места, куда можно было бы приносить цветы. В воскресенье мы все собрались в церкви Сент-Джон и отец Кармайкл (которого я вообще-то не любила, потому что у него были желтые зубы, похожие на клыки) отслужил поминальную службу по Уилфриду. Я смотрела на Джоан, одетую в белое платье, с косичками, свисавшими по обе стороны лица, как две черные веревки, и думала, что ей, пожалуй, еще хуже, чем мне. Я-то, по крайней мере, могла надеяться, что мой отец где-нибудь живет и здравствует.
Ближайшим к нашему дому пляжем был Курланд-Бей. По нему обычно слонялись рыбаки, особенно по вечерам, когда им нечем было заняться, кроме как пить да валяться под деревьями. Время от времени они разжигали костры и жарили опоссумов или козлятину, и, если нам случалось проходить мимо, мы видели дым, клубами поднимавшийся в небо. Роман обычно говорил, что все они — ни на что не годные дармоеды и бездельники. Что ж, рыбак рыбака видит издалека.
Море здесь чаще всего было спокойным. Большая черная скала торчала из воды, как маленький остров. На песке — мелком, как пыль, — я находила выброшенные из моря раковины, кусочки дерева, а иногда одного или двух морских ежей, округлых, как полумесяцы, и мягких, как медузы. Если их проткнуть, выливалась пурпурная краска и впитывалась в песок. Вдоль берега их было много. Я не знала, почему они там лежат. Наверно, им все-таки следовало быть в воде, потому что на солнце они высыхали, сморщивались и съеживались. Когда у меня было настроение, я брала палку и сталкивала ежей в море. Я представляла, как они меня благодарят: спасибо, Селия. Из воды торчали темные стволы мангровых деревьев, казавшиеся живыми из-за кишевших на них голубых крабов. А еще дальше рос морской виноград. Обойдя островок, я выходила к заводи, где вода была грязной и пенистой. Обычно там было много пеликанов, они вонзались в воду, будто падали с неба. В море здесь болталось все, что угодно: бумага, какие-то тряпки, бутылки. В одной из бутылок оставалось немного рома, и когда я выпила его, голова у меня стала легкой, как облачко. Я нашла и порванный коричневый башмак, и разбитую гармонь на песке, и карту какого-то места, которое не смогла узнать. Еще мне попались пустая сумка, коробка из-под печенья с рождественской картинкой, осколки разбитой посуды. Все свои находки я приносила домой, заворачивала в старую занавеску и прятала под домом, где тетя Тасси хранила упаковки кока-колы. Это были мои драгоценные сокровища, и не дай бог, если Вера и Вайолет приближались к этому месту ближе чем на метр.
1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.
Самобытный, ироничный и до слез смешной сборник рассказывает истории из жизни самой обычной героини наших дней. Робкая и смышленая Танюша, юная и наивная Танечка, взрослая, но все еще познающая действительность Татьяна и непосредственная, любопытная Таня попадают в комичные переделки. Они успешно выпутываются из неурядиц и казусов (иногда – с большим трудом), пробуют новое и совсем не боятся быть «ненормальными». Мир – такой непостоянный, и все в нем меняется стремительно, но Таня уверена в одном: быть смешной – не стыдно.
В сборнике представлены семь рассказов популярной корейской писательницы Чхве Ынён, лауреата премии молодых писателей Кореи. Эти небольшие и очень жизненные истории, словно случайно услышанная где-то, но давно забытая песня, погрузят читателя в атмосферу воспоминаний и размышлений. «Хорошо, что мы живем в мире с гравитацией и силой трения. Мы можем пойти, остановиться, постоять и снова пойти. И пусть вечно это продолжаться не может, но, наверное, так даже лучше. Так жить лучше», – говорит нам со страниц рассказа Чхве Ынён, предлагая посмотреть на жизнь и проникнуться ее ходом, задуматься над тем, на что мы редко обращаем внимание, – над движением души и переживаниями событий.
Этот вдохновляющий и остроумный бестселлер New York Times от знаменитой вязальщицы и писательницы Клары Паркс приглашает читателя в яркие и незабываемые путешествия по всему миру. И не налегке, а со спицами в руках и с любовью к пряже в сердце! 17 невероятных маршрутов, начиная от фьордов Исландии и заканчивая крохотным магазинчиком пряжи в 13-м округе Парижа. Все это мы увидим глазами женщины, умудренной опытом и невероятно стильной, беззаботной и любознательной, наделенной редким чувством юмора и проницательным взглядом, умеющей подмечать самые характерные черты людей, событий и мест. Известная не только своими литературными трудами, но и выступлениями по телевидению, Клара не просто рассказывает нам личную историю, но и позволяет погрузиться в увлекательный мир вязания, знакомит с американским и мировым вязальным сообществом, приглашает на самые знаковые мероприятия, раскрывает секреты производства пряжи и тайные способы добычи вязальных узоров.
Роман о небольшом издательстве. О его редакторах. Об авторах, молодых начинающих, жаждущих напечататься, и маститых, самодовольных, избалованных. О главном редакторе, воюющем с блатным графоманом. О противоречивом писательско-издательском мире. Где, казалось, на безобидный характер всех отношений, случаются трагедии… Журнал «Волга» (2021 год)
Что случится, если в нашей реальности пропишутся персонажи русских народных сказок и мирового фольклора? Да не просто поселятся тут, а займут кресла мэра города и начальника местных стражей порядка, место иностранного советника по реформам, депутатские кабинеты и прочие почтенно-высокие должности. А реальность-то на дворе – то ли подзадержавшиеся лихие 90-е, то ли вовсе русское вневременье с вечной нашей тягой к бунту. Словом, будут лихие приключения.
«Лживая взрослая жизнь» – это захватывающий, психологически тонкий и точный роман о том, как нелегко взрослеть. Главной героине, она же рассказчица, на самом пороге юности приходится узнать множество семейных тайн, справиться с грузом которых было бы трудно любому взрослому. Предательство близких, ненависть и злобные пересуды, переходящая из рук в руки драгоценность, одновременно объединяющая и сеющая раздоры… И первая любовь, и первые поцелуи, и страстное желание любить и быть любимой… Как же сложно быть подростком! Как сложно познавать мир взрослых, которые, оказывается, уча говорить правду, только и делают, что лгут… Автор книги, Элена Ферранте, – личность загадочная, предпочитающая оставаться в тени своих книг.
Популярная французская писательница Кристин Фере-Флери, лауреат престижных премий, начала печататься в 1996 году и за двадцать лет выпустила около полусотни книг для взрослых и для детей. Ее роман “Девушка, которая читала в метро”, едва выйдя из печати, стал сенсацией на Лондонской книжной ярмарке 2017 года, и права на перевод купили сразу семь стран. Одинокая мечтательница Жюльетта каждый день по утрам читает в метро и разглядывает своих читающих попутчиков. Однажды она решает отправиться на работу другой дорогой.
Кто из нас не зачитывался в юном возрасте мифами Древней Греции? Кому не хотелось заглянуть за жесткие рамки жанра, подойти поближе к античному миру, познакомиться с богами и героями, разобраться в их мотивах, подчас непостижимых? Неудивительно, что дебютный роман Мадлен Миллер мгновенно завоевал сердца читателей. На страницах «Песни Ахилла» рассказывает свою историю один из самых интересных персонажей «Илиады» – Патрокл, спутник несравненного Ахилла. Робкий, невзрачный царевич, нечаянно убив сверстника, отправляется в изгнание ко двору Пелея, где находит лучшего друга и любовь на всю жизнь.
«Счастливые люди читают книжки и пьют кофе» — роман со счастливой судьбой. Успех сопутствовал ему с первой минуты. Тридцатилетняя француженка Аньес Мартен-Люган опубликовала его в интернете, на сайте Amazon.fr. Через несколько дней он оказался лидером продаж и очень скоро вызвал интерес крупного парижского издательства «Мишель Лафон». С момента выхода книги в июле 2013 года читательский интерес к ней неуклонно растет, давно разошелся полумиллионный тираж, а права на перевод купили 18 стран.Потеряв в автомобильной катастрофе мужа и маленькую дочку, Диана полностью утратила интерес к существованию.