Чёрная радуга - [56]

Подойдя к дверному проему, Вадим замер, медленно приблизив лицо к щели. Некоторое время глаза привыкали. Так он простоял минуту или две. Затем, наконец, различил кровать, комод, невысокий столик с пустой вазой из-под цветов. Мертвый лунный свет окрасил одну сторону всех предметов своей ночной краской. В комнате все выглядело безжизненным, словно нарисованном на выцветшем холсте.

Вадим пригляделся к кровати и вздрогнул. Из горла чуть было не вырвался крик. Чисто инстинктивно рука прикрыла рот, и волосы на голове зашевелились.

Кровать была пуста!

Первым делом появилась самая страшная мысль — никакой тетушки и не было в помине. Это и был морок, притворившийся человеком.

Или тетушка все же была, но теперь похищена мороком своего мужа. Тоже версия, достойная существования.

Хотелось броситься бежать, предупредить Клауса и как можно скорее делать отсюда ноги. Но с другой стороны, Вадим боялся шуметь. Два противоборствующих стремления буквально разрывали его. Нюх обострился — теперь он стал улавливать больше запахов, окружающих его ленивым круговоротом в замкнутом пространстве. Вадим сделал шаг, другой… Быстрее! Нужно предупредить Клауса!

Когда Вадим открыл дверь в комнату со скафом, он не сразу понял, что здесь происходит. Он тут же закрыл дверь, оставшись в темном коридоре один на один со своими страхами. Войти в комнату ему не давал настоящий ужас, еще более жуткий, нежели ждал его за спиной. Только сейчас — стоя под дверью, не в силах выдавить из себя ни слова, с выпученными глазами, рвущимся из груди криком — он начинал осознавать, что же такое жуткое он увидел там, в комнате со скафом. Но не ради этого ли они сюда пришли? Они хотели встретить ЭТО! И теперь Вадим вновь и вновь прокручивал у себя в мозгу только что увиденную картину — стоящий перед скафом Клаус протянул руки вперед, а прямо перед ним над мертвым телом колышется густой черный туман, свитый в форму человеческого тела. И эта мрачная фигура протягивает к мальчику свои полупрозрачные руки, не то с желанием обнять, не то, готовясь затащить за собой в царство теней.

Казалось, вся жизнь пронеслась перед глазами Вадима: мама с букетом весенних цветов, отец, затягивающий седло на лошади и кивающий Вадиму, единственный и самый настоящий друг — Клаус, — лежащий на песке в квартале Армаган, и Вадим, смотрящий на него единственным не залитым кровью глазом, и снова он — мальчик 12 лет, — сидящий на берегу мертвого озера и мечтающий лечь на дно. И сейчас это чувство вновь возобладало. Голоса в голове настойчиво стали зазывать его отправиться в один единственно верный путь — на дно мертвого озера. Именно там только и можно обрести покой, именно там завершатся все невзгоды мира живых людей. Там не нужно будет, пересиливая себя, делать то, что не хочешь. Там не будет людей, не понимающих тебя. Там не будет красоты, сохранить которую ты не в силах, отчего сердце разрывается от ощущения собственной слабости.

Мир вокруг не совершенен. Либо потому, что он населен не теми существами. Либо потому, что эти существа еще не научились видеть мир таким, каков он есть на самом деле. Скорее всего, мир совершенен, а несовершенны люди. Исключить лишний элемент, убрать ненужную составляющую и воцарится настоящая гармония.

Вадим схватился за голову. Он напряг все свои силы, пытаясь понять, что с ним происходит. Страх настойчиво пытался сделать все эти юношеские сомнения и неуверенность, которые прежде ему удавалось побеждать горячим шоколадом, звуком маминого голоса и запахом вольного ковыльного поля, его целью, смыслом его жизни. И Вадим заставил себя во что бы то ни стало вспомнить и горячий шоколад, и звук маминого голоса, и запах вольного ковыльного поля. Он вспомнил все, что было ему дорого, что удерживало его в этом мире уже не один год, что стояло между его душой и волшебным зеленым туманом на дне мертвого озера. И это помогло сбросить с себя наваждение, сотворенное мороком. И главная цель — отбросить страх — была достигнута. Он более не боялся мира вокруг, он не боялся своего будущего, он не боялся двери, за которой он теряет своего друга. Тогда, в Армагане, Вадим не смог совладать со своими чувствами, он замкнулся в своем мире, отдавшись во власть страха. И они проиграли. Но так не может продолжаться. Что сказал ему потом Клаус? Он сказал: «Это придет само! Ты поймешь, что на самом деле очень сильный».

И теперь, повторив эти слова про себя, Вадим уверенно распахнул дверь и сделал шаг вперед.

* * *

События той ночи запомнились Вадиму на всю жизнь. Первое время он не любил вспоминать о них, как и обо всем, что отрылось ему, подобно вдохновению. Он пугался своего открывшегося дара, как некоего проклятия. Говорил себе, что итак жизнь была не во всем добра к нему, а тут еще ЭТО! Он боялся прибегать к своему новому видению мира. Правда, как тут утаишься от своей силы, когда без дыхания существование человека невозможно. При каждом вдохе он ощущал, что имеет силы сделать шаг за грань, глубоко вдохнуть и увидеть весь мир вокруг таким, каким его не видит ни один человек. По крайней мере, ему казалось, что никто из людей не видит. А, возможно, этим даром обладает не только он? Некоторое время он в задумчивости посещал свое мертвое озеро и думал о том, что похож на собаку. Следовать нюху не путь человека. Или он не человек?