Черная метка - [97]

Я поднялась, не слушая его.

— Может быть, вы не учились в юридической школе, но я ее закончила. Вы лишь цитируете уголовный кодекс, а я знаю, что он означает.

Телли не пошевелился. К моим щекам прилила кровь, солнце светило в лицо так ярко, что я почти ничего не видела.

— Я полжизни служила закону, соблюдая принципы науки и медицины. А вы, агент Телли, едва оперившись, сразу вошли в свой привилегированный мир.

— С вами не случится ничего страшного, — спокойно сказал Телли, словно не слыша моих оскорбительных слов.

— Завтра утром мы с Марино улетаем домой.

— Пожалуйста, сядьте.

— Так вы знакомы с Дианой Брей? Это она приготовила мне такой грандиозный финал? Придумала бросить меня во французскую тюрьму? — не унималась я.

— Сядьте, прошу вас.

Я неохотно подчинилась.

— Если вы сделаете то, что попросит доктор Стван, и попадетесь на этом, мы тут же вмешаемся — так же как вмешались, когда Марино пытался кое-что провезти через границу.

— Думаете, я этому поверю? — недоверчиво спросила я. — Французские полицейские с автоматами хватают меня в аэропорту, а я заявляю: «Все в порядке. Я выполняю секретное задание Интерпола».

— Все, что мы пытаемся сделать, — это свести вас с доктором Стван.

— Ерунда. Я точно знаю, что вам от меня нужно. И если я попаду на неприятности, вы, ребята, скорее всего поступите так, как поступают все полицейские и спецслужбы в этом дурацком мире: бросите на съедение властям.

— Никогда не сделаю ничего подобного.

Он не отводил от меня глаз. В комнате было жарко, мне не хватало свежего воздуха.

— Кей, мы никому не будем докладывать. Сенатор Лорд тоже. Пожалуйста, положитесь на меня.

— Ну уж нет.

— Когда бы вы хотели вернуться в Париж?

Я должна была подумать. Он привел меня в полное замешательство и заставил злиться.

— Билеты забронированы на вечерний поезд, — напомнил он. — Но если захотите остаться на ночь, я знаю один небольшой чудный отель на рю дю Беф. Он называется «Ла Тур роз» — «Путешествие в розах». Вам понравится.

— Нет, спасибо.

Он вздохнул, встал из-за стола и забрал оба подноса.

— Где Марино? — Я вдруг подумала, что его нет слишком долго.

— Сам удивляюсь, — ответил Телли, шагая рядом со мной к выходу. — По-моему, я ему не очень понравился.

— За весь день это самое верное и точное умозаключение с вашей стороны, — заметила я.

— Не думаю, что он в восторге, когда мужчины обращают на вас внимание.

Я не знала, как на это ответить.

Он положил подносы на стойку.

— Может, все-таки позвоните? — Телли был безжалостен. — Пожалуйста.

Он остановился посреди кафетерия и повторил вопрос, по-мальчишески коснувшись моего плеча.

— Надеюсь, доктор Стван еще говорит по-английски? — наконец произнесла я.

Глава 35

Когда я дозвонилась доктору Стван, она тут же вспомнила меня, что подтверждало слова Телли. Она ждала моего звонка и хотела встретиться.

— Завтра днем у меня занятия в университете, — ее английский звучал так, будто она давно не говорила на нем, — но вы можете зайти утром. Я встаю в восемь.

— Не возражаете, если я подъеду к восьми пятнадцати?

— Конечно, нет. Я чем-нибудь могу помочь вам, пока вы в Париже? — Она спросила это таким тоном, что мне показалось, будто нас могли слышать.

— Я интересуюсь работой судебно-медицинской системы во Франции, — подыграла я ей.

— Иногда она работает недостаточно хорошо, — прозвучал ответ. — Мы находимся рядом с Лионским вокзалом за набережной Ки де ла Рапе. Если поедете на машине, можно припарковаться у заднего входа, где принимают тела. Если пешком, то вход с улицы.

Телли оторвал взгляд от телефонных сообщений, которые просматривал.

— Спасибо, — сказал он, когда я положила трубку.

— Куда, по вашему мнению, мог деться Марино? — поинтересовалась я.

Я начинала волноваться, так как не надеялась на его благоразумие. Я не сомневалась, что в этот момент он с кем-нибудь ссорится.

— Куда угодно, — ответил Телли.

Мы обнаружили его внизу в вестибюле: мрачный, он сидел под комнатной пальмой. Похоже, он пытался прогуляться по зданию, но не мог попасть ни на один этаж. Поэтому вошел в лифт, нажал кнопку первого этажа и даже не удосужился обратиться за помощью к охране.

Я давно не видела его таким раздраженным, всю дорогу до Парижа он досаждал мне так, что я в конце концов пересела и отвернулась. Закрыла глаза и задремала. Я сходила в вагон-ресторан и купила пепси, даже не спросив, нужно ли ему что-то. Взяла сигареты, но ему не предложила.

Когда мы вошли в вестибюль нашего отеля, я наконец не выдержала:

— Может, хочешь что-нибудь выпить?

— Я иду к себе в номер.

— Что с тобой?

— Наверное, я должен спросить тебя об этом, — парировал он.

— Марино, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Давай немного посидим в баре, подумаем, как выпутаться из ситуации, в которую мы попали.

— Единственное, что я собираюсь сделать, — это подняться в номер. Между прочим, не я втянул нас в эту историю.

Я пропустила его в лифт и осталась в холле, глядя, как его хмурое лицо скрылось за медными дверями лифта. Поднялась подлинной извилистой, покрытой ковровой дорожкой лестнице, немедленно ощутив вредные последствия курения. Я не была готова к тому, что увидела, открыв дверь.