Черная метка - [113]

— Если он плавает в Сене и диатомы имеются на всей его одежде, — сказала я, — значит, он не смывает их перед тем, как одеться. А как насчет тела Ким Люонг?

— Определенно другая флора по сравнению с Сеной, — ответил Познер. — Но я взял пробы из реки Джеймс — кстати, недалеко от вашего дома. И опять почти одинаковое распределение частотности.

— Флора на ее теле и флора из Джеймс совпадают? — уточнила я.

— Остается последний вопрос, — продолжал Познер. — Насколько общими являются диатомы реки Джеймс для этой местности?

— Давайте посмотрим, — ответила я.

Взяла ватные палочки и промокнула руку, волосы и подошвы, пока Познер готовил микропрепараты. На моих образцах не оказалось ни единой диатомовой водоросли.

— Может быть, в водопроводной воде? — спросила я.

Познер покачал головой.

— Значит, они не должны покрывать все тело человека, если он не купался в реке, озере, океане…

Я замолчала, обдумывая неожиданную странную мысль.

— Мертвое море, река Иордан, — произнесла я.

— Что? — спросил сбитый с толку Познер.

— Родник в Лурде, — сказала я взволнованно, — священная река Ганг — все это по поверьям места чудес, где слепые, хромые и парализованные могут излечиться, войдя в воду.

— Он плавает в Джеймс в это время года? — не понял Познер. — У парня определенно не все в порядке с головой.

— Гипертрихоз не излечивается, — сообщила я.

— А это еще что такое?

— Ужасная, чрезвычайно редкая болезнь, при которой волосы от рождения покрывают все тело. Тонкие нежные волосы длиной до шести, семи или девяти дюймов. Не считая прочих аномалий.

— Так вот в чем дело!

— Вероятно, он купался в Сене обнаженным, надеясь излечиться чудесным образом. Может быть, делает то же самое в реке Джеймс, — предположила я.

— Господи! — воскликнула Познер. — Что за дурацкая мысль?

Когда я вернулась в кабинет, в кресле рядом с письменным столом сидел Марино.

— Ты выглядишь так, словно не спала всю ночь, — заметил он, прихлебывая кофе.

— Люси сбежала в Нью-Йорк. Я разговаривала с Джо и ее родителями.

— Что сделала Люси?

— Она возвращается. Все нормально.

— Ей лучше вести себя прилично. Сейчас не слишком удачное время для сумасшедших выходок.

— Марино, — торопливо проговорила я, — возможно, убийца купается в реке в надежде, что это поможет ему излечиться. Не живет ли он рядом с рекой?

Он немного подумал, на его лице появилось странное выражение. В коридоре послышались быстрые шаги.

— Будем надеяться, что никто из владельцев старых поместий не пропал, — покачал головой Марино. — Их много вдоль реки. У меня плохие предчувствия.

В кабинет ворвался Филдинг и заорал на Марино:

— Что вы себе позволяете?!

Лицо Филдинга стало ярко-красным, жилы на шее напряглись. Я никогда не слышала, чтобы он повышал голос на кого-нибудь.

— Вы допустили чертовых репортеров на место происшествия, прежде чем мы его обследовали! — набросился он на Марино.

— Ладно-ладно, — отозвался тот, — успокойтесь. На место какого происшествия я допустил чертовых репортеров?

— Убита Диана Брей! — воскликнул Филдинг. — Эти новости передают по всем каналам. Подозреваемый арестован. Это детектив Андерсон.

Глава 39

Когда мы повернули на Виндзор-фармз, небо затянулось тучами, снова начинался дождь. Современный автомобиль, на котором мы ехали, выглядел инородным телом среди каменных домов поздней английской готики, удобно располагавшихся под старыми деревьями.

Я не слишком хорошо знала своих соседей, чтобы волноваться за их безопасность. Мне казалось, потомственное богатство старинных семей и элегантные дома на улицах с английскими названиями сами по себе являются надежной крепостью. Я не сомневалась, что скоро все изменится.

Диана Брей жила на окраине этого района, где за кирпичной стеной беспрестанно шумела Центральная автострада. Повернув на узкую улочку, я ужаснулась: ее наводнили репортеры. Машины и грузовики телевизионщиков блокировали движение. Полицейские автомобили, которых было меньше раза в три, скопились перед одноэтажным деревянным коттеджем под двухскатной крышей с массивной каминной трубой, который словно был привезен из Новой Англии.

— Ближе я не подъеду, — сказала я Марино.

— Посмотрим, — ответил он, дергая ручку дверцы.

Он вышел под дождь и решительно направился к радиофургону, наполовину въехавшему на газон дома Брей. Водитель опустил окно и имел глупость выставить микрофон.

— Пошел вон! — яростно заревел Марино.

— Капитан Марино, вы можете подтвердить?..

— Убери свой хренов фургон! Немедленно!

Закрутились колеса, выбрасывая траву и грязь, и фургон сдвинулся с места. Он остановился посреди улицы, а Марино пнул заднее колесо другой машины.

— Убирайся! — приказал он.

Водитель отъехал, включив «дворники» на полную скорость, и припарковался на чьем-то газоне двумя домами дальше. Когда я вышла из машины, захватив с заднего сиденья рабочий чемодан, в лицо хлестнул дождь, а порыв ветра толкнул в грудь с почти человеческой силой.

— Очень хочется верить, что твой последний акт милосердия не попадет на экраны телевизоров, — заметила я, подойдя к Марино.

— Какой козел здесь командует?

— Надеюсь, что ты, — ответила я, наклонив голову от ветра.