Черная метка - [106]

Он гордо вышел и хлопнул дверью так сильно, что картины на стене покосились, а люстра закачалась. Я подняла трубку и позвонила портье.

— Джей Телли в вестибюле? — спросила я. — Высокий, темноволосый, молодой. В бежевом кожаном пиджаке и джинсах.

— Да, я вижу его, мадам.

Секундой позже Телли уже был у телефона.

— Здесь только что буйствовал Марино, — сказала я. — Попытайся не столкнуться с ним. Он ненормальный.

— По правде говоря, он выходит из лифта. Да, ты права. Он немного не в себе. Мне пора.

Я выскочила из номера и помчалась изо всех сил по коридору, вниз по спиральной, покрытой ковром лестнице, не замечая странных взглядов неторопливо прохаживающихся, хорошо одетых цивилизованных людей, не устраивающих потасовки в парижском «Гранд-отеле». Оказавшись в холле, тяжело дыша, я замедлила шаг и, к своему ужасу, увидела, как Марино пытается ударить Телли, в то время как два посыльных и служащий гостиницы стараются его оттащить. Дежурный за стойкой лихорадочно набирал номер — вероятно, полиции.

— Марино, не делай этого! — громко и властно приказала я, подбегая к нему. — Марино, прекрати! — Я схватила его за руку.

У Марино были остекленевшие глаза, он взмок от пота и, слава Богу, не имел при себе оружия — я боялась, что в эту минуту он захочет им воспользоваться. Я продолжала держать его руку, пока Телли что-то говорил по-французски и жестикулировал, уверяя кого-то не вызывать полицию, так как ничего особенного не произошло. Я схватила Марино за руку, словно мать, наказывающая очень плохого маленького мальчика, и провела мимо швейцаров, мимо дорогих машин на тротуар, где мы остановились.

— Ты понимаешь, что делаешь? — спросила я.

Марино вытер лицо тыльной стороной руки. Он тяжело, с присвистом дышал. Я подумала, у него может случиться сердечный приступ.

— Марино, — потрясла я его за руку, — послушай меня. То, как ты себя ведешь, непростительно. Телли перед тобой ни в чем не виноват. Я перед тобой тоже ни в чем не виновата.

— Может, я защищаю Бентона, потому что сам он не может этого сделать. — Марино казался печальным и уставшим.

— Нет. Ты бил Кэрри Гризен, Джойс. Именно их ты хотел избить, изувечить, убить, и это вполне оправданно.

Он глубоко, сокрушенно вздохнул.

— Не думай, что я не знаю о твоих проблемах, — продолжала я напряженным, тихим голосом.

Люди как тени проходили мимо нас по тротуару. Свет струился из оживленных баров и кафе, уличные столики которых были полностью заняты.

— Тебе нужно на ком-то отыграться, — продолжала я. — Вот так все и делается. Кто следующий в твоем списке? Ведь Кэрри и Джойс мертвы.

— По крайней мере вы с Люси покончили с этими ублюдками. Отстрелили им задницы. — Марино начал всхлипывать.

— Брось ты, — проговорила я.

Я взяла его за руку, и мы медленно пошли по тротуару.

— Я не имела никакого отношения к их убийству, — сказала я. — Представься мне такой случай, не колебалась бы ни секунды. Но на курок нажала Люси. — И знаешь что? Ей не стало от этого лучше. Она все еще ненавидит, еле сдерживает свои чувства, мечется и пробивает дорогу в жизни стрельбой. Ей еще предстоит пережить час расплаты. А сегодня твой день. Пусть будет так, как есть.

— Зачем тебе нужно было связываться с ним? — спросил он тихим, обиженным голосом, вытирая слезы рукавом. — Как это получилось, док? Почему именно он?

— Для меня никогда не найдется подходящей пары, ты это хочешь сказать?

Он задумался.

— И для тебя тоже нет подходящей пары. Лучше, чем Дорис, нет. Когда она развелась с тобой, тебе было тяжело, правда ведь? Всегда думала, что ни одна женщина не будет так же близка, как Дорис. Но нужно продолжать жить, Марино. Нужно жить.

— Да, и все они тоже бросили меня. Те женщины, которые не были достаточно хороши для меня.

— Они ушли от тебя, потому что они бабочки-однодневки.

Марино улыбнулся в темноте.

Глава 37

Когда мы с Телли направились к кафе «Рюнц», улицы Парижа стали оживать и наполняться людьми. Воздух был свежим и приятно холодил лицо, но я опять начала сомневаться. Жалела, что вообще приехала во Францию. Когда мы вышли на площадь Оперы, он взял меня за руку, и мне стало жаль, что я повстречалась с Джеем Телли.

Его пальцы были сильными, тонкими и теплыми; я не ожидала от себя такого резкого неприятия, вызванного подобным выражением привязанности, хотя то, что происходило в моем номере несколько часов назад, даже не раздражало. Мне стало стыдно.

— Я хочу, чтобы ты знала: для меня это серьезно, — сказал он. — Я не донжуан, Кей, и не сторонник знакомств на одну ночь. Все произошедшее для меня важно, и ты это знаешь.

— Не влюбляйся в меня, Джей. — Я бросила на него короткий взгляд.

Молчание было красноречивым свидетельством того, как мои слова подействовали на него.

— Джей, я не хочу сказать, что мне все равно.

— Тебе понравится это кафе, — произнес он. — Вот увидишь. Там все говорят только на французском, а если не знаешь французского, указываешь на строчки в меню или достаешь разговорник, и хозяйку это развлекает. Одетта очень строгая и серьезная, но добрая.

Я едва понимала его слова.

— У нас с ней мирное соглашение. Если она ведет себя хорошо, я ее постоянный клиент, а если я веду себя хорошо, она разрешает мне быть ее постоянным клиентом…