Черная метка - [107]

— Я хочу, чтобы ты меня выслушал, — перебила я, положив ладонь на его руку и наклонившись к Телли. — Последнее, чего мне хочется, — это кого-нибудь обидеть. И в первую очередь тебя. Но тебя я уже обидела.

— Как ты могла меня обидеть? Этот вечер был незабываемым.

— Да, — ответила я. — Но…

Он остановился прямо на тротуаре и посмотрел мне в глаза. Люди обходили нас, огни витрин неровным светом рассеивали темноту. Мое тело до сих пор помнило его прикосновения.

— Я не просил тебя влюбляться, — прошептал он.

— Об этом не просят.

Мы снова зашагали вперед.

— Я понимаю, любовь нельзя предложить, Кей, — сказал он. — Любовь — это оборотень внутри тебя. Чудовище, которого ты боишься. И я знаю почему. Оно преследовало тебя всю жизнь и причиняло боль.

— Не пытайся строить из себя психоаналитика. Не пытайся изменить меня, Джей.

Люди толкались, проходя мимо.

Подростки с крашеными волосами и многочисленными колечками в ушах и на теле, смеясь, обогнали нас. Несколько человек, остановившись, смотрели на почти полноразмерный желтый биплан, прикрепленный к торцу здания Гран-Марнье с рекламой выставки часов «Брайтлинг». Пахло подгоревшими жареными каштанами.

— Я ни с кем не встречалась с тех пор, как умер Бентон, — призналась я. — Ты первый, Джей.

— Я не хотел причинить тебе боль…

— Утром я лечу домой.

— Мне не хочется отпускать тебя.

— У меня задание, разве ты не знаешь? — сказала я.

Злость выплеснулась наружу, и когда Телли снова попытался взять меня за руку, я выдернула пальцы из его ладони.

— Или, вернее сказать, я ускользну утром домой. С чемоданом незаконных улик, которые ко всему прочему представляют собой биологическую угрозу. Как послушная участница данного действа, я буду следовать приказам и по возможности получу образцы ДНК. Сравню их с ДНК неопознанного тела. В конце концов определю, что покойный и убийца являются братьями. Тем временем полиции, возможно, посчастливится найти бродящего по улицам Оборотня и он все расскажет про картель Шандонне. А перед тем как это случится, он, может, убьет еще двух-трех женщин.

— Прошу тебя, не обижайся, — произнес Джей.

— Не обижаться? Разве мне не на что обижаться?

Мы свернули с бульвара Итальянцев на рю Фавар.

— Не обижаться, когда меня послали сюда решать проблемы и я оказалась пешкой в какой-то игре, о которой ничего не знаю?

— Мне жаль, что ты смотришь на это с такой точки зрения, — проговорил Телли.

— Мы плохо действуем друг на друга, — предупредила я.

Кафе «Рюнц» оказалось маленьким и тихим, на столах лежали клетчатые скатерти, стояла зеленоватая стеклянная посуда. Горели красные лампы, люстра тоже была красной. Когда мы вошли, Одетта готовила за стойкой напитки. Увидев Телли, она всплеснула руками и принялась что-то выговаривать ему.

— Она ругает меня, так как я не появлялся два месяца и не позвонил, прежде чем прийти, — перевел он.

Пытаясь загладить вину, Телли перегнулся через стойку и поцеловал хозяйку в обе щеки. Несмотря на то что кафе было заполнено, благодаря обаянию Телли она умудрилась усадить нас за столик в углу, обычно не пустовавший.

Он привык получать то, чего хотел. Он выбрал красное бургундское, утверждая, будто я якобы заявила, что люблю это вино хотя я не помнила, когда это говорила и говорила ли вообще. К этому времени я уже не была уверена, что именно он знал обо мне заранее, а что я рассказала сама.

— Посмотрим, — произнес он, взяв меню. — Настоятельно рекомендую эльзасское фирменное блюдо. Но с чего начнем? Салат с грюйером — тертый грюйер, который выглядит как паста на латуке и помидорах. Хотя он слишком сытный.

— Тогда, наверное, мне только салат, — сказала я, не чувствуя аппетита.

Телли вынул из кармана пиджака маленькую сигару и щипцы.

— Помогает сократить количество сигарет, — объяснил он. — Хочешь попробовать?

— Во Франции слишком много курят. Мне пора опять бросить курить, — ответила я.

— Это очень хорошие сигары. — Он откусил кончик у одной. — Пропитанные сахаром. Эта с ванилью, но у меня есть с корицей и запахом самбука. — Он чиркнул спичкой. — Но больше всего мне нравятся коричные. — Он затянулся. — Тебе стоит попробовать.

Он протянул мне пачку.

— Нет, спасибо, — отказалась я.

— Я заказываю их оптом из Майами, — продолжал Телли, выставив сигару и отклонив голову назад, чтобы выдуть дым к потолку. — «Кохимар». Не путать с «Куаба» — замечательными сигарами, но контрабандными, если они с Кубы, а не из Доминиканской Республики. Контрабандными в США, во всяком случае. Я это знаю доподлинно, потому что служу в отделе по контролю за торговлей алкогольными напитками, табачными изделиями и оружием. Да-с, я кое-что понимаю в алкоголе, табаке и оружии.

Он уже закончил первый бокал вина. И снова наполнил его бургундским и долил мой.

— Если я вернусь в Штаты, мы увидимся? Просто ради интереса: что случится, если меня переведут… ну, скажем, обратно в Вашингтон?

— Я не хотела делать этого с тобой, — сказала я.

На глаза Телли навернулись слезы, и он быстро отвел взгляд.

— Это я во всем виновата, — мягко произнесла я.

— Виновата? — повторил он. — Виновата? Не знал, что нужно говорить о чьей-то вине, как будто мы совершили ошибку.