Черная маска. Избранные рассказы о Раффлсе - [30]

– Они недостаточно тяжелы для своего размера, – быстро проговорил он, – и, клянусь богами, они разного веса!

Он встряхнул булавы одну за другой обеими руками, поднося их близко к уху, затем осмотрел их тщательно под электрическим светом. Я понял, что он пытается обнаружить, и заразился его сдерживаемым волнением. Мы молчали. Раффлс достал из кармана портативный набор инструментов, который он называл ножом и всегда носил с собой, вооружившись буравчиком, он передал мне одну из булав. Машинально я зажал тонкий конец под мышкой, а широкий предоставил Раффлсу.

– Держи покрепче, – прошептал он, улыбаясь. – Он намного умнее, чем я думал. Ты посмотри, какую уловку он использовал, я бы и не додумался до этого. Вот только… я бы распределил вес абсолютно ровно.

Он ввернул буравчик в дно булавы около края, и мы попытались повернуть каждый свою часть в противоположных направлениях. Какое-то время ничего не происходило. Затем внутри что-то поддалось, и Раффлс тихо выругался. И ещё минуту после этого он, держась за буравчик, вращал и вращал рукой, будто играл на шарманке, а донышко плавно выдвигалось наружу, скользя по тонкой резьбе.

Булавы оказались полыми, как рога для вина, мы не стали останавливаться и рассматривать, что было в пакетиках, которые посыпались из первой, а сразу же перешли ко второй булаве. Пакетики были восхитительно тяжелы в руке и завёрнуты в вату так плотно, что некоторые склеились между собой, сохраняя форму булавы, даже когда выпали из неё. А когда мы открыли их… но пусть говорит Раффлс.

Он поручил мне закрутить булавы обратно и поставить их туда, где они были. Когда я закончил и повернулся, то увидел, что всё стёганое одеяло сверкает от многочисленных бриллиантов и жемчуга.

– О, а не в этой ли тиаре была леди Мэй на своей свадьбе, – заметил Раффлс, – и она исчезла в комнате для переодеваний, пока дождь из конфетти отвлекал гостей… Ох, как же глупо было сложить сюда эти старинные золотые ложки, вот они-то и выдали разницу в весе… Это, вероятно, бриллианты Кэнуорти… А вот откуда этот жемчуг я не знаю… О, а это похоже на набор колец, возможно, забывчивая леди оставила его в ванной комнате! Вот и всё.

Наши взгляды встретились.

– Сколько всё это стоит? – хрипло осведомился я.

– Невозможно сказать точно. Но больше, чем всё, что мы взяли за всю жизнь. В этом я абсолютно уверен.

– Больше, чем всё…

Мой язык одеревенел от одной мысли об этом.

– Но чтобы сбыть это, потребуется время, старина!

– А… нужно ли нам это партнёрство? – спросил я, обретя, наконец, голос.

– К черту партнёрство! – в сердцах воскликнул Раффлс. – Надо сматываться отсюда как можно быстрее.

Мы распределили вещи между нами, включая вату, не потому, что она нам была нужна, но чтобы устранить все явные следы нашего весьма достойного поступка.

– Грешный лорд никому ничего не расскажет, когда обнаружит пропажу, – уверенно заявил Раффлс, – но лучше будет, если он поймёт всё как можно позже. Так… тут всё выглядит, как прежде. Нет, лучше оставить окно открытым, как было, только шторы закрыть. Отлично, теперь погасим свет. В другой комнате всё в порядке. Так, осталось выключить свет в гостиной, Банни, займись этим, пока я открою…

Он вдруг замолчал. В тишине было слышно, как снаружи в замочную скважину просунули ключ.

– Ну же! Давай! – лихорадочно зашептал Раффлс. И когда я повиновался, он одним рывком приподнял меня и бесшумно втолкнул в спальню, в то же мгновение открылась входная дверь, и раздались хозяйские шаги.

Последовавшие за этим пять минут были ужасны. Мы слышали, как апостол Рационального Питья отпер один из ящиков своего старинного буфета, затем последовали звуки, подозрительно напоминающие бульканье бутылки и шипение сифона. Ни прежде, ни потом я не испытывал такой жажды, какая напала на меня в тот момент. Не думаю, что многие исследователи тропической природы испытывали нечто подобное. Но со мной был Раффлс, и его рука была столь же уверенной и твёрдой, как у профессиональной медсестры. Я ощутил это, потому что он, по непонятной мне причине, поднял воротник моего пальто и застегнул его до самого горла. После я увидел, что он сделал то же самое со своим пальто, но я даже не заметил, когда. Единственное, что я услышал в спальне – это металлический щелчок, приглушённый карманом его пальто, и этот тихий звук не только развеял мою дрожь, но и ввёл меня в небывалое волнение. Но тогда я совершенно не знал, какую игру задумал Раффлс, и какая роль в ней отведена мне.

Прошло совсем немного времени, и лорд Эрнест вошёл в спальню. Боже, как моё сердце тогда не остановилось! Мы стояли у самой двери, и я могу поклясться, что проходя мимо, он задел меня. Скрипнули его ботинки, звякнула каминная решётка и… Раффлс включил свет.

Лорд Эрнест Белвилл сидел на корточках с булавой в руках, словно лакей с украденной бутылкой. Красивый, хорошо сложённый мужчина со стальной сединой и железной челюстью, но в тот момент он выглядел комично и глупо. Я подозревал, что такое с ним впервые.

– Лорд Эрнест Белвилл, – обратился к нему Раффлс, – вам некуда бежать. У меня в руках заряженный револьвер и если вы вынудите меня, я его применю, как к любому другому отпетому преступнику. Я здесь, чтобы арестовать вас за ряд грабежей в домах герцога Дорчестерского, сэра Джона Кенуорти и других благородных домах в нынешнем сезоне. Вам лучше бросить то, что у вас в руке. Там пусто.