Черная королева - [30]

Сиобрян был окутан черным плащом. Фабриан – белым.

Черты Сиобряна и в смерти сохранили чеканную строгость, как на монетах. Губы сомкнула печать молчания.

Впервые со дня нашей встречи они не встретили меня приветствием: «Моя королева».

– Государь был великим человеком, – тихо молвил Лэш.

– Был, – коротко кивнула я. – Да примут Двуликие его душу и будут добры к нему на Страшном Суде.

– Таких, как он мы больше не увидим. Тебе, как и мне, королева, будет недоставать его, но я понимаю, что королевство не может жить без правителя. И нам очень повезло, что на принца Фабриана нашло это краткое помешательство.

– Очень, – снова согласилась я, предпочтя пропустить мимо ушей плохо завуалированный упрёк в том, что сначала я пошла на Совет и лишь потом к смертному одру мужа. – Когда ты спал в последний раз, друг мой?

– Когда мой государь был жив.

– Пять ночей назад? – я покачала головой. – Лэш, не стоит так изводить себя.

– Вам не понять, сударыня. Это не ваша вина привела к смерти нашего государя.

– Есть твоя вина или нет, но убиваться бессмысленно. Ему ты этим не поможешь. И я знаю, он бы этого не хотел.

Я, как ни странно, по-прежнему не чувствовала горя.

Печаль была светлой и горькой. Но ни ярости, ни слёз не было.

Свечи пылали, как маленькие звёздочки.

В помещении витал запах смерти: благовоний, жара и ладана.

– Завтра похороны, Лэш, и тебе нужно выспаться. Наш бой ещё не закончен. Предстоит множество дел. Я знаю, никто лучше тебя не сможет обеспечить безопасность моему сыну.

Лэш криво ухмыльнулся:

– Вы, должно быть, издеваетесь, ваше величество? После того, что случилось, вы согласитесь доверить мне чью-то безопасность?

Мы снова обменялись взглядами:

– Смогу. Особенно после того, что случилось. Второй раз ты не посмеешь так нас подвести. Иди, выспись.

– Я останусь здесь до похорон.

Сказано это было таким тоном, что я поняла – спорить бессмысленно.

Вот ведь упрямец!

Какое-то время я постояла рядом с Лэшем, пытаясь разделить его горе.

Но Сиобряна здесь не было.

Оболочка, оставшаяся после него, была подобна сброшенной змеиной коже.

В сердце на мгновение что-то мучительно сжалось, заныло, как отравленная рана.

Потом я поспешно покинула Храм.

«Прощай, Сиобрян, – мысленно сказала я ему. – Прощай и прости, если что было не так».

Много лет назад я мечтала освободиться от навязанного мне брака. Пока ждала освобождения успела не только смириться, но о привыкнуть к собственным цепям.

Мой тюремщик в итоге оказался не так уж плох.

Я, со своей стороны, старалась быть ему послушной женой, верным другом, соратником – словом всем, кем могла.

Я пыталась честно выполнять взятые на себя обязательства, но правда в том, что я никогда не любила Сиобряна той, страстной, горячей любовью, которой женщина любит выбранного её сердцем мужчину.

Даже не знаю, способна ли я вообще ещё кого-то так любить?

Или сердце высохло, словно затянутый илом источник? Умерло для подобных чувств?

Не знаю, любил ли Сиобрян меня. Наверное, всё-таки любил. И от этой мысли становилось вдвое горше. Сердце снова начинало кровоточить. Чувство вины, никогда не покидающее до конца, угрожающе поднимало голову, как змея, готовая ужалить.

Стемнело.

Гвардейцы зажгли факелы.

– Дорогу! – раздавались окрики. – Дорогу Её Величеству!

Где-то далеко остался мир, в котором правят прекрасные Чеаррэ.

В том мире ночами света на некоторых улицах чуть ли не больше, чем днём. Сверкающие различными цветами магические сферы, на поддержку которых тратятся колоссальные суммы. И силы – тоже.

Фиару пока такое не под силу.

Скучаю ли я по Эдонии? Больше нет.

Давно уже – нет.

Я мечтала хорошенько попариться в ванне, смывая с себя всё, что накопилось за последние дни – пыль дорог, кровь, чувство вины и боль. Перекусить и – в кровать. Опустить балдахин. Предаться сну.

Я чувствовала себя выжитой, словно фрукт.

С другой стороны, усталость же меня и спасала. На то, чтобы чувствовать всё в полной мере, не хватало сил.

В замке непривычно темно и тихо.

– Государыня? – поспешил мне навстречу главный гофмейстер, стоило опустить ноги с носилок на землю.

Я с трудом подавила желание взвыть.

Если меня дожидаются, значит, от меня что-то кому-то снова нужно.

– Сопровождая вашу дочь господин Чеаррэ прибыл во Дворец.

На сердце пролилось благодатное тепло:

– Анэйро здесь?

– В своих покоях, ваше величество. Господин Чеаррэ дожидается вас. Прикажите прийти завтра?

Кто бы сказал мне в нашу последнюю встречу с Эллоиссентом, когда я, держа у груди его дитя, была готова бросить всё и бежать за ним на край света, что придёт время и необходимость видеться с ним превратится в тяжёлую повинность – я бы не поверила.

– Проводите в приёмную, – со вздохом распорядилась я.

Услужливые слуги успели растопить два камина. Вся комната была заполнена удушающим жаром.

Блики огня, танцующие по стенам, выглядели кроваво и мрачно.

Мне хотелось скинуть туфли, но это было невозможно: босоногая королева вопиющее нарушение этикета.

Всё, что я могла себе позволить, это сесть в кресло, откинувшись на спинку.

– Господин Чеаррэ, посол Эдонианский.

– Просите.

Эллоиссент, войдя в распахнутые двери, показался мне незнакомцем.