Черная книга - [217]

На каждую винтовку было приказано взять по 10 патронов плюс пулеметную коробку в резерв. Кроме того, были взяты ручной пулемет и три автомата. Выехали — жандармов 10-12, шуцманов — около 50, из роты Крубазика и часть из моей роты. Работники СД и криминальной полиции выехали самостоятельно.

Приехав в село Грушка, мы застали там шуцманов с участков Зеленые Куриловцы и Привороття в полном сборе.

Лейтенант Райх выехал в Старую Ушицу на легковой машине с тремя жандармами; на второй легковой машине выехали четыре работника СД, во главе с начальником СД. Они отдали распоряжение остальным жандармам и шуцманам лень спать.

На рассвете, после подъема, все мы выехали на машинах (в два приема) к Старой Ушице. Не доезжая к Старой Ушице 1-1,5 км, машины были остановлены, шуцманы построены. Здесь лейтенантом Райхом была объявлена цель приезда и задача — собрать все еврейское население Старой Ушицы и Студеницы, доставить евреев к месту расстрела, которое находится здесь же, невдалеке от шоссейной дороги.

Место расстрела было согласовано между начальниками СД, жандармерии и районшефом заблаговременно, в один из приездов начальника СД и начальника жандармерии в Старую Ушицу.

Все еврейское население Старой Ушицы было собрано на площади, которая была оцеплена жандармами и шуцманским составом. Все мужчины, взрослые и дети, кроме грудных, отделялись от женщин, здесь же на площади. Всем было приказано сесть на землю и не разговаривать между собой.

Попытки разговаривать прекращались окриком и ударом приклада или палки.

Начальник СД и начальник жандармерии объявили евреям, что они пойдут в Каменец-Подольский. В отдельных случаях женщинам разрешали взять одежду на себя и детей, так как после приказа о выходе на площадь многие вышли из квартир, едва накинув платье и босые.

В процессе сбора еврейского населения в квартирах было выявлено много спрятавшихся. Убежищами служили погреба, заранее приготовленные для этой цели, с запасом продуктов и одежды, чердаки.

Всех, кого находили, избивали прикладами и палками.

Был случай, когда спрятавшегося на чердаке еврея выстрелом из винтовки там же убил шуцман.

Больных стариков и старух, которые не могли идти на площадь, вели или несли на руках родственники, а если родственников не было, то по нашему распоряжению несли другие евреи.

Одну женщину, старуху 60—70 лет, которая шла очень медленно из комнаты, ударами прикладов в спину выкинули на улицу.

После выстрелов и названного случая среди женщин и детей начался плач и крики. Эти крики и плач с большим трудом, при помощи ударов прикладами и палками, были прекращены.

Начальник СД и начальник жандармерии, отдав распоряжения, выехали на машинах к месту расстрела. Распоряжения были следующие:

1. Послать в село Студеница, Старо-Ушицкого района, автомашины для того, чтобы привезти евреев, проживающих там.

В село Студеница были отправлены 3 или 4 автомашины с шуцманским отрядом 15—20 человек во главе с представителем СД, ранга и фамилии не знаю, и гауптвахмайстером жандармерии Пойкером. К концу расстрела жителей Старой Ушицы они привезли евреев, жителей Студеницы, в количестве примерно 80-100 человек. Конвой был усилен пограничниками в количестве 8 человек.

2. Организовать охрану всех опустевших еврейских квартир.

Организация этой охраны была мною возложена на командира взвода шуцманской службы, который после того, как охрана была организована, прибыл к месту расстрела.

3. Районшефу было отдано распоряжение приготовить обед на 50-60 человек шуцманского состава и на жандармов. Обед должен был быть готов к 12 часам.

Конвой колонны был организован так: впереди шли два жандарма в 5—7 шагах от первого ряда колонны евреев, по бокам примерно по 30—35 человек шуцманов (в 3-4 шагах от колонн сбоку), задачей замыкающих было подгонять всех отстающих. Это выполнялось при помощи окриков, ударов прикладами или палок, предусмотрительно захваченных еще в Старой Ушице. Сзади за подводами шел я с одним жандармом, вахмайстер-радист и один шуцман.

Весь путь по городу Старая Ушица, от площади до окраины, прошел более или менее спокойно, без всяких инцидентов. Но как только колонна прошла окраину, поднялся вначале тихий, потом все возрастающий плач детей, а затем женщин, почти не прекращавшийся на протяжении всего пути следования. Несмотря на все меры для восстановления тишины: пинки, удары прикладами, угрозы немедленного расстрела, плач и крик прекращался на некоторое время для того, чтобы с новой силой начаться вновь. Женщины и старики шептали молитвы, некоторые, тихо перешептываясь, о чем-то говорили со своими родными или с идущим рядом соседом. Некоторые бросали узелки с вещами на дорогу, но это подбиралось шуцманом и бросалось на подводу. Ложное распоряжение о том, что евреев ведут в Каменец-Подольский, на всем протяжении пути повторялось неоднократно.

Пройдя 1—1,5 км от Старой Ушицы, я увидел стоящие на дороге легковые машины, на которых, как я впоследствии узнал, приехал окружной комиссар Райндль со своими работниками. С ними разговаривал начальник СД и начальник жандармерии.

Когда колонна почти поравнялась с машинами и впереди идущий жандарм доложил окружному комиссару, начальник СД рукой указал дальнейшее направление колонны, т. е. указал направление к яме, куда вся колонна и свернула.