Черная книга - [216]

2 ноября 1942 г. в 8.00 ч. рота была отпущена из Пинска и отправилась маршем к месту своей стоянки. Рота достигла в 13.00 ч. Кобрина, к 17.00 ч. она снова достигла своих опорных пунктов.

Итоги:

1. Производящие прочесывание отряды обязательно должны иметь с собой топоры, секиры и прочий инструмент, так как оказалось, что почти все двери были заперты или на задвижке и их можно было открыть только силой.

2. Даже когда не видно внутренних входов на чердак, следует все же предполагать, что там находятся люди. Чердаки поэтому следует тщательнейшим образом обыскивать снаружи.

3. Даже когда нет подвалов, значительное количество лиц находится в малом пространстве подполья. Такие места следует взламывать снаружи или направлять туда служебных собак (в Пинске замечательно оправдала себя при этом служебная собака ”Аста”), или забросить туда ручную гранату, после чего во всех случаях евреи немедленно же выходят оттуда.

4. Следует твердым предметом ощупать все вокруг домов, так как бесчисленное множество лиц прячется в хорошо замаскированных ямах.

5. Рекомендуется привлекать малолетних к указанию этих укрытий, обещая им за это жизнь.[73]

Капитан полиции охраны и командир роты Заур

3. Из показания командира шуцманской роты капитана Залога, активного участника злодеяний немцев в Каменец-Подольском

...Подготовка расстрелов еврейского населения, безусловно, была заблаговременной. И, как я впоследствии узнал, она заключалась в следующем;

1. Концентрация еврейского населения.

2. Обозначение еврейских квартир (домов).

3. Составление точных списков.

4. Сбор евреев из других населенных пунктов.

5. Выбор дня и места расстрела.

На стенах домов, где проживали евреи, должны были быть написаны ярко видимые шестиугольные звезды.

Место расстрела выбиралось совместными усилиями: начальника СД (главный палач), начальника жандармерии и районшефа. За сколько дней до расстрела выбиралось место, сказать не могу. Судя по выезду начальника жандармерии в Старую Ушицу, — за 3-4 дня. В тот же день в Старую Ушицу выезжал и начальник СД, вопрос затем согласовывался с окружным комиссаром.

Из личных наблюдений знаю, что перед такими событиями начальник жандармерии очень часто и подолгу бывал у окружного комиссара и начальника СД, что и начальник СД чаще чем обычно заходил к начальнику жандармерии, что чаще велись переговоры с окружным комиссаром и начальником СД по телефону. Двери, в таких случаях, идущие из нашей комнаты, где находились я и ротные фельдфебели, в общую канцелярию начальника жандармерии, в которой находился телефон, закрывались тщательнее и на страже у дверей становился кто-нибудь из работников канцелярии, предупреждая жандармов о том, что заходить к начальнику жандармерии сейчас нельзя.

Днем расстрела выбиралась всегда суббота. Почему, сказать не могу. На такой вопрос я всегда получал уклончивые ответы.

Первые расстрелы, проводившиеся в Каменец-Подольском в 1941 г. и в начале 1942 г., мне неизвестны.

Об одном из самых больших массовых расстрелов еврейского населения мне известно со слов других следующее:

В первые дни оккупации Каменец-Подольского сюда начали прибывать евреи из Западной Украины, Бессарабии, Северной Буковины, которые по разным причинам не сумели вовремя эвакуироваться дальше вглубь страны и оказались на оккупированной территории. Этих евреев задерживали в самом Каменец-Подольском или еще на границе и доставляли в Каменец-Подольский. Впоследствии, со слов, к ним присоединили большую партию евреев из Чехословакии и здесь же в Каменце расстреляли. Цифры расстрелянных назывались противоречивые — 8-10-12 тысяч. Входили ли в эту цифру и евреи — жители Каменец-Подольского, сказать не могу.

Из массовых расстрелов еврейского населения, граждан СССР, в Каменец-Подольском, которые проводились в 1942 году, мне лично известны два.

Находясь на службе при жандармерии в Каменец-Подольском на должности командира роты шуцманской службы, я впервые участвовал со своими подчиненными в массовом расстреле еврейского населения г. Старая Ушица и Студеница в августе-сентябре 1942 года и второй раз — в Каменец-Подольском. Массовый расстрел производился в районе казачьих казарм (учбат), ноябрь 1942 года.

Мне как командиру роты накануне дня расстрела начальником жандармерии лейтенантом Райхом, через командира 1-й роты Крубазика, было приказано вызвать шуцманов моей роты, примерно в количестве около 50 человек. Одновременно было приказано позвонить командиру взвода в Старую Ушицу и узнать от него, принял ли он приказ, полученный через начальника жандармского поста Старой Ушицы о сборе шуцманского состава его взвода. Командир взвода мне ответил, что он все понял и необходимые распоряжения сделал, согласовав их с начальником жандармского поста вахмистром Кунде, крайсландвиртом и районшефом Старой Ушицы.

О чем шла речь, он мне по телефону сказать не мог, также как я не мог его об этом спросить, будучи предупрежден, он — начальником жандармского поста, я — начальником жандармерии. Командир роты Крубазик на мой вопрос, что мы будем делать, ответил: об этом мы все будем знать завтра.