Через костры и пытки - [23]
В 1541 году Парацельс скончался. До сих пор причина его смерти не известна. По одним сведениям, его столкнули с кручи, по другим — он был выброшен из окна слугами одного из врачей. Известно лишь то, что он погиб насильственной смертью. Это был единственный путь избавиться от него у тех, кто ненавидел его.
Как коротка жизнь! Всего 48 лет было отпущено ему судьбой. Он сделал много, но мог бы сделать гораздо больше, если бы не гонения, не скитания, на которые обрекли его те, кто панически боялся нового, судорожно цепляясь за вековые взгляды и представления, — враги знания, поиска истины.
На могиле Парацельса в Зальцбурге поставили большой камень. Резчик высек на нем надпись: «Здесь погребен Филипп-Теофраст, превосходный доктор медицины, который тяжелые раны, проказу, подагру, водянку и другие неизлечимые болезни тела идеальным искусством излечивал и завещал свое имущество разделить и пожертвовать беднякам. В 1541 году на 24 день сентября сменил он жизнь на смерть».
Наконец-то недруги Парацельса могли вздохнуть спокойно. Смутьян, который не давал им покоя, ушел навсегда. Вздох облегчения вырвался и из груди церковных иерархов. Парацельс для них всегда был опасным человеком. Уже одно то, что он не признавал никаких авторитетов, служило почвой для самых вольных суждений, которые далеко не всегда соответствовали интересам церкви.
Когда архиепископ Эрнест, пфальцграф Рейнский и герцог Баварии, узнал о смерти Парацельса, он дал указание похоронить его с почетом. Имя его могло очень пригодиться церкви. Не нужно было слыть провидцем, чтобы понять, каким выдающимся ученым был Теофраст Парацельс. И конечно, имя его — это хорошо понимал архиепископ — не исчезнет вместе с ним. Ведь остались книги Парацельса, громкая слава его, хотя и пришедшая слишком поздно. А раз так, то надо было позаботиться о том, чтобы не отдать это имя вольнодумцам и свободомыслящим, которые могли использовать его в своих нападках на христианство, на святую церковь.
Но расчет церковников не оправдался. Несмотря на все усилия, им не удалось посмертно сделать Парацельса примерным христианином. Даже сочиненные легенды о Парацельсе как ревностном религиозном фанатике не дали церкви желаемого. Вымыслы эти так и остались вымыслами, а правда была сказана всей жизнью ученого, его трудами.
Парацельс был искателем. Он был мечтателем и необузданным фантазером. Он отдавал дань и мистике, и суеверным представлениям, высказывал наивные суждения, которые сегодня могут вызвать лишь улыбку. Человек, рассуждавший о первооснове всего материального мира, мог с такой же серьезностью рассуждать о гномах и сильфидах — сказочных духовных существах древнегерманской и кельтской мифологии, с горячностью убеждать своих собеседников, что он не раз встречался с ними, поддерживал добрые отношения, а в одну из сильфид был даже как-то влюблен… Раздумывая о новых способах лечения болезней, он мог неожиданно искать их в… свете звезд, ибо был убежден, что небесные тела оказывают влияние на человека.
Путь Парацельса к познанию пролегал через поразительные фантасмагории, созданные его неуемным воображением. Необузданный темперамент искателя не знал границ. Но не будем забывать, в какое время он жил. В те времена смешивались воедино знание и незнание, опыт и мистика, разум и интуиция. Крупицы знания добывались в потоке заблуждений, которые не могли миновать и Парацельса.
Он был сыном своей эпохи, породившей определенный тип мышления. Но в отличие от своих современников он смог взглянуть в будущее, высказать интереснейшие догадки, почувствовать то, что не было дано почувствовать другим. Время отсеяло мистические домыслы и суеверные представления, сохранив все ценное, что Парацельс передал своим потомкам.
Он был одним из первооткрывателей в науке, одним из тех, которые, по словам А. И. Герцена, «не были в полном согласии ни с собой, ни с окружающими», которые были беспокойны, потому что окружающий их порядок становился пошлым и нелепым, а внутренний «был потрясен». Таким людям, писал Герцен, «не дается великий талант жить счастливо и спокойно: жить в среде прямо противоположной их убеждениям».
Не был дан этот талант и Парацельсу. Он спорил, доказывал, восставал, вел борьбу с невежеством, прямо, без обиняков, говорил то, что думал, наживая недругов, которые начинали вести с ним нечестную борьбу, прибегая к клевете, инсинуациям, интригам. В нем видела своего врага церковь, ибо он никогда не мирился с ролью раба божьего, беспрекословного исполнителя ее наставлений и предписаний.
Он дорогой ценой платил за все это. Ему приходилось беспрестанно скитаться, нигде не находя понимания, нигде не находя пристанища. Но он остался верен себе, своим идеям, жизненной цели, которую сам для себя выбрал.
Говорят, его девизом были слова: «Не будь другим, если можешь быть самим собой». Он остался в истории самим собой — Парацельсом. А это дано далеко не каждому.
Небесные врата Улугбека
Время действия — XV век.
Место действия — Самарканд.
— Скорее! Скорее!
Взмыленный конь, словно поняв хозяина, понес еще быстрее. Попадавшиеся на пути люди поспешно теснились к обочине, почтительно склоняясь перед бешено несущимися всадниками. Они знали: правитель Мавераннахра направляется к холму Кухак, где проводит ночи в возведенной по его приказу обсерватории. Вольно же сильным мира сего тешить себя разными причудами!
