Через костры и пытки - [15]
Он никогда не был безбожником. До конца дней своих он оставался в плену религии и даже не помышлял о том, чтобы подорвать у людей религиозную веру. Но, расчищая дорогу знанию, утверждая необходимость свободного развития науки, Бэкон тем самым подрывал устои религии, которая претендовала на безраздельное господство над умами людей. Обличая духовенство, он опять-таки наносил удар по религии. Ведь служители церкви объявили себя посредниками между богом и людьми, а он во всеуслышание называл их невеждами, тупицами, препятствовавшими прогрессу, насаждавшими в массах самые нелепые суеверия.
Бэкон жил в эпоху, когда, по словам Энгельса, «чувства масс вскормлены были исключительно религиозной пищей; поэтому, чтобы вызвать бурное движение, необходимо было собственные интересы этих масс представлять им в религиозной одежде». Но и через религиозные одежды можно было узреть, что взгляды Бэкона были слишком далеки от официальной доктрины церкви.
Четырнадцать лет в тюремной камере. Срок вполне достаточный, чтобы сломить волю человека. Но Роджер Бэкон не отказался от своих взглядов, а, напротив, еще сильнее утвердился в них.
Только в 1292 году перед Роджером Бэконом отворились тюремные двери. Глубоким стариком он вышел на свободу. За его плечами лежали восемь десятилетий жизни, из них, в общей сложности, двадцать четыре проведенных в неволе.
Ушли из жизни многие из тех, кто выносил ему обвинение, по чьему повелению он был брошен в монастырскую тюрьму. Давно сошел в могилу генерал ордена Бонавентура, за год до своей кончины возведенный папой в сан кардинала. На смену ушедшим пришли другие, которые лишь понаслышке знали, что в тюремном каземате томится монах, некогда осужденный за сношения с дьяволом. Но он уже был стар, немощен и вряд ли представлял какую-либо опасность.
Он недолго прожил после освобождения из темницы. А когда умер, церковь наложила запрет не только на его сочинения, но даже на его имя, постаравшись предать его забвению. В монастырских стенах его можно было повторять только шепотом, с оглядкой, опасаясь, чтобы никто не услышал.
Однако церковь оказалась бессильной предать забвению мысли Роджера Бэкона о свободном развитии науки, о практическом значении познавательной деятельности, о роли опыта в научных исследованиях. Их подхватили передовые философы и естествоиспытатели во многих странах Европы. Они служили людям в борьбе против косности и невежества, открывая путь к постижению вековых загадок природы, которые суждено было разгадать человеческому разуму.
Вечный скиталец
Время действия — XVI век.
Место действия — Европа.
Человек устало брел по дороге. Видно было, что он проделал немалый путь. На землю уже наползали сумерки, а до Кольмара было еще добрых два часа пути. Надо было торопиться, но сил уже не было.
Порой по дороге, громыхая, проносились кареты, обдавали путника пылью и исчезали так же быстро, как и появлялись. И никому в голову не приходило подвезти человека в сторону Кольмара. Ну кто остановит карету, завидев пропыленного с ног до головы странника в больших дорожных сапогах и с холщовым мешком за плечами? Мало ли бродяг шатается по дорогам!
Вот снова послышался стук копыт. Человек сошел на обочину, чтобы пропустить карету. И вдруг — о чудо! — карета остановилась. Приоткрылась дверца, и, прежде чем путник смог что-либо понять, он очутился на жестком сидении напротив благообразного господина. Путник приложил руку к груди и почтительно склонил голову:
— Благодарю тебя, добрый доктор. Сегодня ты показал свое умение исцелять людей не только от недугов, но и от неверия в человеческое милосердие. Признаюсь, за многие дни долгого своего пути я заразился этим неверием. Но ты исцелил меня.
Незнакомец, которого назвали доктором, улыбнулся и спросил:
— Какие пути ведут тебя в Кольмар, странник, пожелавший остаться неизвестным?
— Людей всегда ведут дороги, которые, как им кажется, в конце концов приводят к счастью. Вот и я направляюсь в Кольмар в поисках счастья. А имя мое вряд ли что-нибудь скажет тебе, ибо я, к сожалению, не Гиппократ, не Гален, а всего лишь Теофраст Парацельс, как и ты, доктор медицины.
Благообразный господин снял шляпу:
— Рад приветствовать тебя, Парацельс. Я слышал твое имя. Слава опередила тебя по дороге в Кольмар. Я Лоренц Фрис, местный врач, и буду счастлив видеть тебя гостем в своем доме…
Пока карета доктора Фриса катит по дороге в Кольмар, пока коллеги, которых свел случай, ведут между собой разговор, оставим их и совершим мысленное путешествие в те времена, в которые довелось жить Парацельсу, чтобы понять, в каких условиях складывались его взгляды, какие трудности стояли на его пути…
«Именем Гиппократа…» — эти слова очень часто произносились медиками в те времена, когда Теофраст Парацельс после публичного диспута в Феррарском университете был удостоен звания доктора медицины и ему была вручена широкополая докторская шляпа.
«Именем Гиппократа…» В ту пору в медицинских корпорациях слова эти были святыми. Ведь вся медицинская наука XV–XVI веков основывалась на незыблемых канонах великого Гиппократа, не менее знаменитого корифея античной медицины Клавдия Галена, арабских мыслителей. среди которых первым был Абу Али Ибн Сина, автор пережившего века «Канона врачебной науки».
В книге дан критический анализ современного сектантства в СССР. В ней рассказывается о тех процессах, которые происходят в сектантских объединениях под влиянием советского образа жизни, социального и научно-технического прогресса. Приводятся данные конкретных социологических исследований, подвергаются критическому анализу сочинения сектантских идеологов. Намечаются пути повышения эффективности атеистической пропаганды.
На страницах этой книги православные святые предстают перед судом разума без прикрас. И оказывается, что люди, причисленные церковью к лику святых, в действительности совсем не похожи на тех, которых рисуют жития. С истинным лицом многих святых, имена которых мы встречаем в церковном календаре, и знакомит читателя автор книги.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Монография освещает мало исследованный период в истории Франции и основана, кроме печатных источников и литературы, на большом количестве неопубликованных рукописей. В книге дана картина социально-экономических отношений и политической борьбы во Франции начала XVII в.
В монографии исследуется история Лютицкого союза и процесс формирования на территории подчиненных немецкими феодалами полабских племен территориальной власти в Бранденбурге.
В книге представлена история Мидийского царства — первого иранского государства, сложившегося в первой половине VII в. и просуществовавшего до 550 г. до н. э., когда власть перешла к династии Ахеменидов и царство получило свое новое название. Более ста лет Мидийское царство влияло на политическую историю стран всего Ближнего Востока. Автором предложено решение некоторых спорных проблем истории Урарту, Лидии и киммерийско-скифского присутствия в регионе. Важной составляющей книги стала реконструкция исторической географии Северо-Западного Ирана новоассирийского периода.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена изучению восприятия войн и Англии эпохи позднего Средневековья. Обращаясь, прежде всего, к истории Столетней войны, автор исследует как идеологическое обоснование и осмысление конфликта в контексте политических и религиозных представлений эпохи, так и его восприятие в «массовом сознании». Особое внимание уделено репрезентации войн в хронистике и проблематике, связанной с формированием и функционированием национальной идентичности. Работа написана с привлечением широкого круга источников исторических нарративов и документального материала) и воссоздаем «образы войны», характерные для английского общества XIV–XVI вв.
Книга о наиболее важных философских проблемах теории познания, о том, как школьникам научиться осмысливать и понимать окружающий мир, как подойти к изучению теории познания диалектического материализма.
Мир Леонардо: Философский очерк в двух томах.Книга известного советского публициста Евгения Михайловича Богата (1923–1985) — плод многолетних размышлений писателя о возможностях и богатстве личности человека на примере жизни и творчества ученого, мыслителя и художника эпохи Возрождения — Леонардо да Винчи и многих выдающихся людей прошлого и современности.
Книга коротких рассказов, основанных на документальных архивных материалах, о том, как казенная церковь стала помощником царизма в подавлении любого вольнодумства, как она укрепляла основы и устои самодержавия.
Эта книга поможет старшим школьникам в познании подлинных ценностей личности человека: его творческих возможностей, духовного богатства, искусства общения с другими людьми, высоких нравственных идеалов, чувства ответственности перед другими людьми, перед обществом. В книгу включены письма многих выдающихся людей прошлого и современности, в которых раскрываются лучшие качества и богатство человеческой души.