Черепашки-ниндзя против Мафии - [46]

И еще ей хотелось выбрать какое-нибудь дело, чтобы чувствовать себя нужной. «Эйп­рил обещала мне помочь, - думала она, глядя, как растет могильный холмик, - возможно, из меня выйдет толк.»

С кладбища она вернулась в дом Джона Смола хозяйкой, а потому в самом ближай­шем времени собиралась здесь все поменять, чтобы ничто не напоминало ей о жестоком деспоте, каким она считала своего отца.

Она перезванивалась с Эйприл и делилась с ней своими мыслями. Та, выслушав ее, не давала советов, потому что знала, что их да­вать бесполезно, а просто помогала девуш­ке разобраться в себе, пережить боль. Она верила, что наступит время, и Ли начнет новую жизнь обновленной.

Глава 10 НА ВЫСТАВКЕ

После происшествия, которое произошло на фирме Брюса Вейна, его компания ста­ла чрезвычайно популярной, так как сооб­щения из газет об обыске были лучше лю­бой рекламы.

Было много разговоров о том, что сам владелец фирмы нечист на руку. Но они быстро прекратились, так как оказались беспочвенными, ведь обыск мастерских не дал ожидаемых результатов.

Кое-кому было выгодно втоптать в грязь честное имя Брюса Вейна, но им этого сде­лать не удалось, он вышел достойно из сло­жившейся ситуации.

Газетчики по целым дням торчали у во­рот фирмы, чтобы взять у героя интервью и рассказать своим читателям о подробно­стях нашумевшего дела.

Брюс Вейн не спешил ничего говорить им, откладывая встречу.

Думаю, я должен устроить пресс-конференцию, - говорил он корреспондентам, - она состоится не раньше, чем пройдет вы­ставка, чтобы не привлекать к себе и своей фирме слишком много внимания, так как мои модели произведут впечатление и о них заговорят.

Эйприл готовила свой репортаж долго, она и сама не ожидала, что по ходу рассле­дования появятся новые обстоятельства, ко­торые заставят ее пересмотреть свою пози­цию по многим пунктам.

Сначала ей хотелось выставить Джона Смола на всеобщее обозрение, предваритель­но сообщив о нем несколько фактов, которые заставили бы общественность задуматься о дальнейшем пребывании этого человека сре­ди достойных членов общества.

Чем дальше уходила она в своем стрем­лении доказать всем причастность Джона Смола к преступному миру, тем яснее ста­новилось для нее, что в этом болоте сидят еще много подобных ему, которым захочет­ся с ней разделаться.

-   Ты собираешься выступить на телеви­дении с материалами о Джоне Смоле? - интересовался у нее Брюс Вейн, с которым Эйприл теперь связывали не только друже­ские отношения и просто человеческая симпатия.

-   Да, надеюсь, это будет кому-то нуж­но, - говорила ему Эйприл.

-   Нужно? Возможно, но уже не актуаль­но. Его нет, понимаешь, он мертв, а о мертвых плохо не говорят. Тем более, я уз­нал, кем он был для меня.

-   Ты имеешь в виду родственные отно­шения? Но неужели из-за такого ты спосо­бен простить его, забывая, что, если бы этот человек не умер, он все равно б когда-нибудь разделался с тобой? - недоуме­вала Эйприл.

-   Мне б хотелось, чтобы ты учла и дру­гое, - спокойно сказал Брюс Вейн.

-   Что именно? - уточнила девушка.

-   Если делу ты дашь огласку, Джона Смола рано или поздно выведут на чистую воду. Вообрази себе, всем вдруг стало из­вестно, что он не был Смолом на самом де­ле, а Вейном... Мое положение в обществе станет незавидным, ты со мною согласна?

-   Да, такое родство малоприятно, хотя, в принципе, Джон Смол маскировался под добропорядочного, и ни у кого не возника­ло и тени сомнения, что он делает нечто не то. Внешняя его жизнь, которую он выстав­лял напоказ, заигрывая с окружающими, значительно отличалась от той жизни, ко­торой он жил на самом деле. Проповедуя любовь к ближнему, посылая какие-то сред­ства в сиротские приюты...

От услышанного у Брюса Вейна лицо вы­тянулось от удивления.

-  Откуда тебе стало это известно? - спро­сил он, перебив Эйприл.

-  Ли нашла счета, на которые переводил деньги время от времени Джон Смол, и мы навели справки, кому они принадлежали.

Так вот, продолжу свою мысль. Проповедуя любовь к ближнему, он на самом деле не­навидел людей, торгуя смертью, откупаясь за содеянное перед Богом тем, что посылал деньги в приюты.

- И все же, Эйприл, — пытался вразу­мить ее Брюс Вейн, - не усложняй себе жизнь.

Девушка хотела сделать сенсационный ре­портаж, тень от которого пала бы так или иначе на двух людей, которых считала близ­кими: на Ли, с которой так быстро подру­жилась и не хотела, чтобы ее имя переходило из газеты в газету с разными толкованиями и домыслами, и на Брюса Вейна, которого искренне полюбила.

Она постоянно спрашивала себя: «Права ли я, зная всю правду о Джоне Смоле и не посвящая в нее остальных? Но что от это­го изменится, ведь он мертв?».

Вскоре, взвесив все за и против, она при­няла решение. Материалы дела она решила не оглашать. Ей было наплевать на то, что Вернер теперь позволит себе говорить ей в глаза все, что вздумается, называя ее несо­стоятельной журналисткой, не способной сделать что-то стоящее.

Она даже не станет доказывать ему об­ратное, потому что, кому же, как не ей, знать о себе всю правду. А то, что скажут о ней другие, не стоит принимать всерьез.

День открытия выставки выдался солнеч­ным. Модели Брюса Вейна среди прочих выглядели более привлекательно, во всяком случае, так отмечали специалисты.