Черепашки-ниндзя против Мафии - [45]
- Все сделано очень оперативно, - заметил комиссар. - Я попросил у своих агентов, чтобы те занялись прослушиванием телефонных разговоров Джона Смола. Думаю, ему будет интересно знать, что здесь происходит.
Через несколько минут в дверь постучали.
- Войдите, - попросил Брюс Вейн.
В кабинете появился полицейский, который с очень серьезным видом, даже не глядя в сторону комиссара Гордона, заявил, глядя на Брюса Вейна:
- Мы бы хотели произвести у вас на фирме обыск. Вот соответствующие документы, на основании чего мы вынуждены прибегнуть к этому, а вот разрешение прокурора города.
Он разложил на письменном столе перед Брюсом Вейном подтверждающие его слова документы.
- Ну что ж, - вздохнул владелец фирмы, - раз приехали, то не буду вас задерживать. Я могу, надеюсь, присутствовать при этом мероприятии?
- Без вопросов.
Повернувшись к двери, полицейский заметил теперь комиссара Гордона, но ничего не сказал ему, а молча вышел из кабинета. Те последовали за ним.
Обыскав все мастерские, полицейские принесли извинения Брюсу Вейну и удалились. Репортеры в буквальном смысле этого слова атаковали их, донимая вопросами и сверкая вспышками фотоаппаратов.
- Теперь настала наша очередь, - сказал комиссар Гордон, отдавая команду по рации: - К задержанию приступить!
Из разных мест его люди бросились к машинам, которые были кем-то посланы контролировать ситуацию. Охранники из машин открыли по ним огонь, намереваясь скрыться. Те, в свою очередь, стали стрелять по машинам.
Посыпалось на дорогу стекло, появилась первая кровь.
Вмиг у ворот не стало репортеров, так как работа работой, а жизнь каждому дорога.
- Стреляй! Стреляй по колесам! - кричал один из полицейских, заметив, что одна машина пытается прорваться сквозь плотное кольцо живого оцепления.
- У меня кончились патроны! - послышался ответ.
Но тут шины прострелил еще один полицейский, у кого патронов оставалось в достаточном количестве.
Заломив за спину руку, другой полицейский задержал охранника, попытавшегося бежать. Надев на него наручники, он толкнул его к уже задержанным.
Все прошло быстро и без потерь со стороны представителей правопорядка. Появившиеся вертолеты были уже ни к чему.
- Остается только допросить этих героев, - кивнул в сторону охранников комиссар Гордон. - Теперь вы в безопасности.
- А как же с организатором всего этого спектакля? - поинтересовался Брюс Вейн.
- С ним мы еще разберемся, но чуть позже, - садясь в машину, на прощание сказал комиссар.
Узнав о провале операции, Джон Смол ворвался в комнату Ли с криками:
- Это все из-за тебя!
Девушка даже не подняла на него глаз, а молча рассматривала принесенные ей журналы, пока взгляд ее не остановился на записке, которая была в одном из них. В ней говорилось: «Ли! Если с тобой все в порядке, дай о себе знать! Хотя бы появись в окне! Эйприл».
Быстро прочитав ее, Ли захлопнула журнал и встала с места.
- У вас истерика. Пойдите и накапайте себе успокоительного, - спокойно сказала она, подойдя к окну своей комнаты.
- Что все это значит? - негодовал Джон Смол.
- Я не знаю, о чем вы.
- Ты помешала мне осуществить то, что я намерен был сделать с Брюсом Вейном. Ты как болячка у меня на теле, которая приносит массу неудобств - и ничего больше.
Казалось, этот человек не остановится ни перед чем. Его глаза безумно сверкали, а руки сжимались в кулаки.
Еще какое-то время Джон Смол вел себя таким образом, пока, не побелев и не схватившись за сердце, он не рухнул на пол.
Ли подбежала к нему и, нащупав пульс, стала считать удары. Он слабел с каждой минутой. Тогда она выбежала в коридор и крикнула:
- Кто-нибудь! Отцу плохо! Позвоните куда следует! Ему нужна помощь!
В эту минуту она не думала о том, каким был этот человек, так как ею руководил высший принцип человечности. Ей хотелось ему помочь, и она искала этой помощи.
Выбежав из дома на улицу, Ли громко закричала:
- Помогите!
Сразу же к ней бросились черепашки- ниндзя и Эйприл.
- Беги сюда! - звал ее Донателло.
- Сейчас! Мы здесь! - кричал ей Рафаэль.
Оказавшись рядом с ней, черепашки не могли понять, что случилось, так как Ли плакала и ничего вразумительного не могла сказать своим спасителям.
По состоянию девушки Эйприл поняла: что-то произошло с ее отцом, а потому она спросила:
- Где он?
- Там, - указывая на верхний этаж дома, ответила Ли сквозь слезы.
- Веди нас! - потребовала Эйприл.
Джон Смол был уже мертв и потому, когда приехала машина скорой помощи, и врачи, быстро поднявшись по ступенькам, оказались в комнате, Ли им сказала:
- Поздно.
Днем позже состоялись похороны Джона Смола. Ли не стала устраивать пышных застолий, так как испытывала к ним глубокое отвращение.
На кладбище пришли только близкие люди, а их было немного. Выслушав речь священника и бросив на гроб отца несколько горстей земли, Ли перекрестилась и отошла в сторону. Ей больше не хотелось плакать, так как теперь она не чувствовала себя одинокой, как это было, пока отец ее был жив.
Она мысленно представила себе встречу с Брюсом Вейном. Она расскажет ему все, что узнала от отца, а он пусть решает сам, признавать ее или нет.
