Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта - [31]

-   Он узнал в Эдипе того ребенка?! - удивился Рафаэль.

-   Как можно! - возразил ему Донателло.­ - Скорее всего, он хотел как-то оправдаться, вот и сказал, что напала целая шайка, ведь сам-то он убежал.

-   Если бы он признался, - вмешался Мике­ланджело, - что они впятером не могли защитить царя от одинокого путника, то был бы растерзан народом.

-   Эдип мучился сомнениями. «А что, если Лаия убил он? Лаия, царя, первого мужа своей жены - о прочих ужасах он пока не думает. Любящей душе Иокасты его муки невыносимы, и она выходит по­молиться Аполлону. Молитва как будто услышана: является чужестранец, вестник из Коринфа. Эдип избран царем этого города. «A Полиб?» «Умер». – «Умер? Естественной смертью?» «Да». – «Но ведь его должен был убить его сын, Эдип? Ради него Эдип столько лет чуждался своей родины? Где же вы, вещания богов?» Вестником оказался пастух, который выпросил ребенка для царской четы.

-   Для этого пастуха было выгодно принести Эдипу это известие, ведь царь ему обязан, - сказал Микеланджело.

-   Эдип потрясен, потрясен вдвойне. Ему жаль старого отца, который его так любил; но все же одной обузой стало меньше. Страшное предсказа­ние о матери еще не опровергнуто. Он думает вернуться в Коринф, но нет: при жизни матери он этого не сделает. Пастух озадачен: «Не вернешь­ся? Из-за предсказания? О ком? О Меропе?» - «Ну да, о матери, о Меропе». - «Так знай же: Меропа тебе вовсе не мать». – «Как не мать?» - «И Меропа не мать, и Полиб не отец. Они приняли тебя от меня, а я тебя принял от здешнего пасту­ха». Иокаста все слышит...

-   Какой ужас! - воскликнула Эйприл и закры­ла лицо руками.

-   Иокаста одна понимает все, - продолжил профессор, но вынужден был сделать паузу, так как Микеланджело не терпелось высказаться:

-   Она поняла, что Эдип - и сын Лаия, и его убийца; и сын ее, и муж. Бедная женщина!

-   Иокаста бросается в отчаянии в свой терем к ларцу. Она ищет... чего? «A, вот оно, ожерелье Гар­монии, роковой убор фиванских цариц! Нет, тебя не надо, ты уже сделало свое дело. Нужно дру­гое - вот этот пояс: он и тонок, и крепок...»

-   Неужели она решилась повеситься? - испу­ганно произнесла Эйприл, при этом рукой проведя по шее, и как-то театрально посмотрела вверх, словно представляла себе эту картину.

-   Эйприл, ты очень впечатлительная, потом спать плохо будешь, - Донателло попытался отвлечь Эйприл, которая на глазах у всех начала входить в образ.

-   Только спектаклей нам еще и не хватало се­годня, - недовольно пробурчал Микеланджело.

-   Успокойся, - вступился Леонардо и взял Эйприл за руку.

-   А что Эдип, почему он не бросился вслед за Иокастой? - нетерпеливо спросил Рафаэль, нахо­дясь в непрестанном движении.

-   Эдип не согласен оставаться в неизвестности: он зовет обоих пастухов, чтобы те опознали друг друга. Потом случилось то, о чем вся Эллада во все времена рассказывала с ужасом. Эдип у трупа по­весившейся Иокасты... «Проклятье вам, мои глаза, не видевшие того, что следовало видеть!» Вытекли глаза страдальца под золотой иглой, и пошел он, слепой, искать вечного отдыха в ущелье Киферона.

-   А дальше, профессор? - торопливо спросил Донателло.

  Профессор налил в стакан сока, выпил и поста­вил стакан на стол, все еще держа его в руке. Ос­татки густого сока стекали по стенкам стакана на дно.

-   Рассказывали, что в афинское предместье явился однажды слепец, ведомый молодой девой; это были Эдип и его дочь Антигона. Узнав, что он случайно забрел в рощу Эриний, своих страшных гонительниц, он уже не пожелал ее покинуть; в ней Аполлон предвещал ему упокоение. И кончина его была чудесна: земля заживо приняла его в свое лоно, и он живет в ней поныне, как благой дух-­хранитель приютившей его страны, - печально закончил профессор Брэдли свой длинный рас­сказ.

-   А все же стоило родиться такому человеку, как Эдип, да-а, удивительная у него судьба, вот и Леонардо от смерти спас, - рассуждал Донателло.

-   Как это спас? Если бы не профессор Брэд­ли... - возразил Микеланджело.

-   Да, конечно, если бы профессор Брэдли не спустился в гробницу вместе с нами, - сказал Рафаэль, - мы не смогли бы помочь Леонардо.

-   Этот сфинкс слопал бы и вас заодно, - упав­шим голосом произнес Леонардо, - вам бы не уда­лось избежать его ослепительного света, который парализует все члены, вонзаясь, точно стрела.

-   Вы мне так и не дали закончить свою мысль, - ­пробурчал Донателло, глядя на всех исподлобья.

-   Говори, пожалуйста, - вмешалась Эйприл.

-   Да ладно, - Донателло махнул рукой, - чего уж говорить.

-   Мы слушаем и очень внимательно, - попро­сил Леонардо.

  Донателло лежал с безразличным видом, но последние слова Леонардо заставили его позабыть обиду и продолжить разговор.

-   Я хотел сказать, что разгадку нашел Эдип, а профессор узнал обо всем из книг.

-   Вот и я говорю: хочешь что-то знать - читай книги, в них много интересного и поучительного и, как видите, в жизни всякие знания могут пригодиться, - вставая со стульчика, подытожил профессор.

-   Книги - дело хорошее, полезное, я согласен, но и сильные руки тоже нужны, - спокойно заметил Микеланджело.