Черепаха Тарази - [80]
Но, с другой стороны, вы, выводя человека из животного, низводите его ниже всякой твари. Он уже не сам в петлю лезет, его на аркане тянут, как овцу…
Вы мечетесь, путь ваш ведет в тупик… и все оттого, что вы не знаете, что есть человек — царь или червь? Аллах скрыл от нас эту тайну…
«Он, оказывается, думающий и забавный человек», — подумал Тарази, с симпатией глядя на судью, который говорил все это, размахивая руками и почему-то ощупывая кончик носа.
— Сын мне рассказал о черепахе, якобы запертой в этом доме. — Судья снова сделался важным. — И просил побеседовать с ней, чтобы узнать кое-какие любопытные вещи… Мне эта беседа конечно же делает честь, но я надеюсь, что вы из меня не сделаете черепаху, чтобы мы понимали звериный язык друг друга?
— В этом нет надобности, — шутливо, в тон ему ответил Тарази. — Можете говорить с ней на человеческом языке. И она подтвердит, что никогда и никем не была заколдована…
— Тогда я поговорю с ней с глазу на глаз. Старая привычка судьи, простите. Но прошу вас стоять за дверью на случай, если она попытается говорить со мной на зверином языке. — Судья еще раз выразительно глянул на Тарази: — Признаться, когда я шел сюда, ожидал увидеть шарлатана, обманувшего моего сына… Вижу, что ошибся.
— Спасибо, это лестно для меня… Если черепаха попытается напасть на вас, это будет первый случай такого рода… Но все равно, мы все станем за дверью…
— Кто знает?! Кто знает, во что могла превратиться безобидная тварь после ваших опытов?! — усмехнулся судья.
— Кстати, отец, — вмешался в разговор Армон, — черепаха была судьей, так что можно свободно болтать с ней о правосудии…
— Ах, вон оно что! — сделал испуганный вид судья. — Я так и знал: тех, кто занимается этим недостойным делом, ожидает печальный конец. — И, не переставая шутить, пощупал свою голову: — Боюсь, как бы вам не пришлось и мне делать всякие вливания, когда у меня, скажем, вырастут рога или хобот…
— Можете положиться на мой опыт, — засмеялся Армон.
— На твой?! — удивленно поднял брови отец. — Занятие бесовскими делами, вижу, сделало тебя самоуверенным. И ты рвешься… тебе кажется цель близка… А ведь я, когда нарекал тебя Армоном, хотел, чтобы даже именем своим ты не смел бросать вызов судьбе, не смел высовываться… Ан нет! Ошибся!
Но, желая закончить чем-нибудь приятным, старик судья спросил, как бы между прочим, Тарази:
— Не сын ли вы покойного Мумин-хана?
— Да, — кивнул Тарази.
— Достойный был человек. Богобоязненный. Я много о нем слышал… Ну, веди меня, Армон…
Армон пошел с отцом в комнату черепахи, затем вернулся, и оба они с Тарази, взволнованные, стали расхаживать по коридору.
— В городе только и разговоры о черепахе, — шепнул Армон. — К отцу и вправду прибегала толпа…
— Слухи у нас ползут быстро, неся за собой ложь, — неопределенно пожал плечами Тарази. — А хорошее стараются поскорее закопать в песок…
— Да, но как они могли узнать, что она говорящая?
Тарази рассеянно глянул на Армона и повернулся к двери, за которой судья допрашивал черепаху. И застыл так в напряженной позе, смотря в одну точку.
Молчание его угнетало Армона, и он облегченно вздохнул, когда вышел судья, загадочно теребя кончик носа. И едва они зашли в комнату Тарази, судья снова возбужденно заговорил:
— Да, не будь вас, господа, я так и кончил бы свой век, не увидев такого… И кто бы мог подумать: несчастный — бывший судья! Я-то решил, что вы зловеще пошутили. Странно! Это бросает тень на нашу и без того непопулярную профессию. Впрочем, — успокоил себя судья, — он обещал никому не говорить об этом…
— Не волнуйтесь, — дрогнул голос Тарази, — он скоро потеряет и дар речи…
— Разве? Да, да; понимаю… Ну, что я могу сказать?! Это действительно любопытно… и можно использовать, чтобы оправдывать колдунов. Вернее, тех, кого обвиняют… Сын-то мой — еще дитя, но вы, Тарази-хан, надеюсь, понимаете, что показания одной черепахи — этого так мало, чтобы пересмотреть закон, который существует со дня сотворения мира… Нужны еще показания котов, овец, коров и так далее, — словом, всех четвероногих и пернатых, которые спаслись когда-то в ковчеге святого Нуха… [41] Но обязательно говорящих, чтобы всякий раз, когда слушается дело о колдовстве, животные могли выступить на стороне защиты… Вы меня поняли?
— Конечно, если Армон поймет, что отец готов помочь ему… — деликатно выразился Тарази, хотя и почувствовал утомление от словоохотливого судьи.
— Разве? — удивленно глянул отец на сына. — Неужели он стал таким ученым? — И ласково потрепал сына за волосы. Затем снова сделался важным: Законы составляются для граждан. Если они, скажем, верят в десятикрылого дьявола, нам, судьям, ничего не остается, как принять закон, карающий козни этого дьявола, чтобы у всех было ощущение, что мы стоим на стороне граждан… Это я говорю, как вы сами понимаете, не для того, чтобы оправдать себя, я готов хоть сегодня отменить закон, преследующий колдунов. У меня здравый ум, слава аллаху, и ваша истинная вера запрещает верить во всякую чертовщину… Но пока я вынужден, закрыв глаза, отдать какую-нибудь несчастную, обвиненную в колдовстве, в руки палача… Мое занятие проклятое, и только такие несчастные, как я, работают в суде… Это… — он ткнул пальцем на пятно песи на щеке, — связывает меня по рукам и ногам… И повторяю: надо, чтобы у самих граждан появилась потребность отменить закон о колдунах, а для этого пока терпеливо надо убеждать их, глупых, упрямых, не желающих ничего слышать дальше своего уха, видеть дальше своего носа…
Причудливое переплетение фантастики и реальности, мифологии и сатиры, истории и современности. Действие романа разворачивается в большом среднеазиатском городе в дни, наполненные драматическим ожидание очередного землетрясения.
Место действия новой книги Тимура Пулатова — сегодняшний Узбекистан с его большими и малыми городами, пестрой мозаикой кишлаков, степей, пустынь и моря. Роман «Жизнеописание строптивого бухарца», давший название всей книге, — роман воспитания, рождения и становления человеческого в человеке. Исследуя, жизнь героя, автор показывает процесс становления личности которая ощущает свое глубокое родство со всем вокруг и своим народом, Родиной. В книгу включен также ряд рассказов и короткие повести–притчи: «Второе путешествие Каипа», «Владения» и «Завсегдатай».
Старый рыбак Каип скитается на лодке по капризному Аральскому морю, изборожденному течениями и водоворотами, невольно вспоминаются страницы из повести «Старик и море» Эрнеста Хемингуэя. Вспоминаются не по сходству положения, не по стилистическому подражанию, а по сходству характера рыбака, что не мешает Каипу оставаться узбеком.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.