Череп из Коннемара - [14]
Позади нее появляется Мартин, заторможено, на лбу у него рваная кровавая рана, кровь из нее течет прямо на его рубашку. Некоторое время он молча наблюдает за дракой, затем его замечает Мэри, она растеряна.
Мартин: Что это делают эти недоумки?
Томас прекращает бить Мика. Оба поднимаются и таращатся на Мартина.
Мартин: Чего уставились, уроды? Я хотел сказать, ребята, чего уставились?
Томас осматривает его рану, Мэри садится, наливает себе виски.
Мэри: Как ты, Мартин?
Мартин: В порядке, Ба, не считая головной боли. Чего это ты меня лапаешь, ты?
Томас нежно вытирает его лицо.
Томас: Ты попался, Майкл Дауд, теперь ты попался.
Томас достает наручники и направляется к Мику.
Мартин: За что ты его арестовываешь?
Томас: За то, что он молотком пробил тебе башку до мозгов.
Мартин: Молотком? Ты это о чем? Просто я сел за руль в нетрезвом виде, вот и все.
Томас: Что?
Мик: Что?
Мартин: Вождение в нетрезвом виде, вот и все. С чего бы это Мику бить меня молотком по мозгам? Мик меня уважает, не так ли, Мик?
Мик: Еще как. Я считаю тебя отличным парнем.
Мартин: Вот видишь, Томас? Он считает меня отличным парнем.
За спиной у Томаса Мик поджигает свое признание, которое медленно горит, пока Томас разговаривает с Мартином.
Томас: Слушай, ты сейчас контужен, как и любой был бы на твоем месте…
Мартин: Вовсе я не контужен. Вот что я тебе скажу, нужна авария пострашнее, чтобы меня контузило.
Томас: Но ведь он только что подписал признание, что засадил молоток в твою пьяную башку!
Мартин: Правда, Мик?
Мик: Нет, не было такого, Мартин.
Мартин: Вот видишь.
Томас: Что значит, не было? Ведь эта долбанная бумажка была где-то здесь…
Томас замечает в камине последний догорающий фрагмент признания.
Мик: Опять ты облажался?
Томас: Мартин, послушай меня. Сейчас ты пойдешь со мной в участок и под присягой расскажешь, как Мик пытался тебя убить…
Мартин: Господи Иисусе, когда уже ты оставишь Мика в покое, ты «Мак-Миллан и Жена»?
Томас: Перестань меня так называть, тысячу раз тебе говорил!
Мартин: По мне так, если он говорит, что не убивал жену, пусть все остается как есть.
Томас: Ты на чьей гребаной стороне?!
Мартин: А почему бы мне не быть на его гребаной стороне, когда я застаю своего братца выпиливающим трещину в черепе его жены на следующий день после того, как ты ее выкопал?
Томас: Заткнись …!
Мартин: Я не заткнусь и я скажу тебе, почему! В ломбарде мне не дали и фунта за этот кулон, тогда как ты мне говорил, что он стоит не меньше десятки.
Отдает Мику кулон.
Он мне дал его только, чтобы я заткнулся, Мик, но я понял, что это само обыкновенное воровство, и не только по отношению к тебе, но и по отношению к бедной усопшей твоей жене, да, к тому же тот парень в ломбарде сказал, что это просто старый кусок дерьма, который ничего не стоит, понимаешь, о чем я?
Томас: Ты закончил, Мартин?
Мартин(пауза, сбит с толку): Кто заточен?
Томас: Ты закончил, я сказал.
Мартин: А-а… Закончил ли я? (Думает) Нет, не закончил, Мистер Супер-Детектив. Ага, долбаный детектив — все в Линэне знают, ты даже ребенка не можешь арестовать за мелкую кражу в магазине, даже если он признался, и рот у него измазан краденой конфетой. А если бы ты его и арестовал, то по подозрению в убийстве Кеннеди.
Томас: Так значит?
Мартин: Вот так. Тебя и держат на работе только потому, что ты так славно переводишь детишек через дорогу.
Томас: Теперь ты закончил?
Мартин: Пока что да, но если еще что вспомню, так непременно к этому вернусь, вот только дух переведу.
Томас: Но на данную минуту это все?
Мартин: На данную, все, разве я это уже не говорил раз пять?
Томас: Хорошо.
Он дважды бьет Мартина по голове молотком. Мартин корчится на полу.
Мэри: Томас!
Мик с трудом оттаскивает Томаса от Мартина.
Мик: Оставь его, Томас! Господи! Томас!
Мартин(изумленно): За что это он меня так?
Мик продолжает удерживать Томаса, тот смотрит на Мартина и делает себе ингаляцию.
Томас: Я думаю…думаю… Думаю, меня никогда не повысят.
Мик отпускает его, Мартин доползает до кресла. В прострации Томас гладит Мартина по щеке, аккуратно прикасается к его ране.
Мартин(тихо, встревожено): С тобой все в порядке, Том?
Томас кивает.
Томас: Рано или поздно я тебе это припомню, Мик Дауд. Клянусь, припомню.
Мик: Удачи тебе.
Томас кивает, смотрит на череп и на Мика, уходит. Мик садится, держа в руках череп жены. Мэри с носовым платком суетиться возле Мартина, обрабатывая его окровавленную голову. Тот тихонько постанывает от боли.
Мартин: Ай, Ба, ну ты и сука!
Мэри: Ай-яй-яй…
Мартин: В смысле, дура, я хотел сказать. Я надеюсь, на этом платке нет твоих старушечьих соплей, Ба.
Мэри: Нет, Мартин. Этот платок для выхода в свет.
Мартин: Для выхода в свет? Угу?
Выразительно смотрит на Мика, давая понять, что бабуля не в себе.
Ты это слышал?
Мик: Я думаю, тебе бы надо сейчас больницу, Мартин. Удар по голове может привести к серьезным последствиям, если не лечиться.
Мартин: Больницы существуют для гомиков.
Мик: Больницы не для гомиков. Они всех туда пускают.
Мартин: Для гомиков, лесби и прочей швали.
Мэри: Ай-яй-яй…
Мартин: Че? Разве лесби — это ругательство?
Мэри: А разве нет?
Мартин: Это просто сокращенное от лесбиянки, понимаешь?
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Человеческая природа причудлива, капризна и мстительна, люди чаще всего глухи и жестоки друг к другу, они склонны к насилию… и все же… не безнадежны. Так думает и об этом пишет ирландский драматург Макдонах. Пишет беспощадно правдиво, горько и очень смешно. Его пьесы глубоко духовны, они написаны с любовью к человеку и с болью за него. Рассказанные события происходят в соседних домах одной ирландской деревни. В «Королеве красоты» смертельно воюют за свое счастье старая беспомощная мать и одинокая и несчастная дочь.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
На первый взгляд, в пьесе Макдонаха нет острых коллизий и разветвлённых сюжетных ходов. Действие разворачивается в ирландской «тьмутаракани», городке Линэне, где забытые Богом, живут обычные обыватели. Однако скука, бедность, затхлая повседневность и бессмысленность существования так разъедают души обывателей городка, что статуэтки святых и новая кухонная плита начинают цениться дороже человеческой жизни, а сыну ничего не стоит застрелить из ружья родного отца только за то, что тот посмел насмехаться над его причёской! В «Сиротливом западе» есть и мудрый юмор, и лукавая усмешка, и трезвый реализм, и бездна мучительных размышлений о повседневности, с её разрушающей психику оголтелостью и вседозволенностью.
![Инцест [=Страсть]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Художник, доживший до преклонных лет, встречает молодую женщину, очень похожую на его мать. Сам герой никогда не знал собственной матери. Она бросила его еще младенцем, в роддоме, но при этом оставила при нем свою фотографию, которую он хранил всю жизнь. И вот спустя много лет он встречает женщину, как две капли воды похожую на ту, что на фотографии. Между ними возникают непростые отношения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
В сборник пьес известнейшего английского драматурга Джона Осборна (1929–1994) вошли три его пьесы: «Оглянись во гневе», «Комедиант» и «Лютер». Две последние пьесы на русском языке печатаются впервые.Экранизации и постановки:Оглянись во гневе / Look Back In Anger — Великобритания (Т.Ричардсон) 1958Полковник Редль / Oberst Redl (И.Сабо) (cценарий в соавт.) 1985Комедиант / The Entertainer — Великобритания (Т.Ричардсон) 1960Атака лёгкой кавалерии / The Charge of the Light Brigade (cценарий) — Великобритания (Т.
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.
![Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]](/storage/book-covers/34/3426227688eccb529c64bb2eb8e4b131391accf7.jpg)
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.