Черчилль - [28]

Черчиллю было ясно, что на второй вопрос следует отвечать «да». Британия уже начала перевооружать армию, и, по его сведениям, к концу года военных самолетов будет произведено больше, чем в Германии. 21 марта 1938 года начальники штабов представили Чемберлену официальный отчет «Военные последствия германской агрессии в отношении Чехословакии», где речь шла о том, что Британия всерьез отстает в своей программе перевооружения, но процесс уже сдвинулся с мертвой точки. Доклад был противоречив, и после его прочтения премьер-министр утвердился в том, что должен уступить Гитлеру. Черчилль изучил документ и пришел к выводам, прямо противоположным. Его идея была такова: французы дали слабину, и все зависело от того, не отступит ли Франция еще дальше. Следует скоординировать военные планы с Польшей, Югославией, но главное – с Чехией. Претензии Германии на чешские Судеты, ставшие причиной кризиса, означали не исправление несправедливости Версаля, но уничтожение военного потенциала Чехии. Границы Судетской области представляли собой сложную цепь пограничных укреплений. Устранив ее, Гитлер получал возможность пройти по оставшейся территории без боя, что и произошло в марте 1939 года. Когда Гитлер оккупировал Австрию в 1938 году, он не только высвободил четыре немецкие дивизии для маневров против Франции, но и поставил под фашистские знамена шесть австрийских дивизий. Чешская промышленность переключилась на войну в той же пропорции, но в более крупных масштабах. Перед капитуляцией в Мюнхене в сентябре 1938 года чехи имели сорок отлично – по европейским меркам – вооруженных дивизий. А после поглощения Праги немцы завладели достаточным количеством военной амуниции, чтобы сформировать собственные сорок дивизий. Таким образом, вместо сорока вражеских формирований, у них появилось сорок своих, и все это вместе по размерам едва ли не превышало французскую армию. Немцы также завладели производственными мощностями крупнейшего в мире военного завода «Шкода». Наконец, случись французской армии выступить в 1939-м, она воевала бы с большей уверенностью и добилась бы большего, нежели в 1940-м. В конечном счете, Черчилль оказался прав, считая, что Мюнхенское соглашение давало Гитлеру большое военное преимущество.

Его речь о Мюнхене, которую он произнес 5 октября 1938 года, была одной из самых сильных его речей и, пожалуй, самой пронзительной. Он решился сказать вещи «непопулярные и нежелательные». Британия «потерпела полное и сокрушительное поражение, но Франция пострадала гораздо больше». Все, что Чемберлен смог сделать для Чехословакии, это «подать германскому диктатору его жертв не на блюде, а по частям – порция за порцией». Чехи, действуй они самостоятельно, могли бы добиться лучших условий: «Теперь же все кончено. Чехословакия сломлена, всеми покинута, в скорбном молчании погружается она во мрак. Этой стране пришлось испить до дна чашу страданий, несмотря на крепкий союз с западными демократическими державами и участие в Содружестве Наций, покорной слугой которого она всегда была». И теперь, когда утеряны ее приграничные укрепления, «ничто не может остановить завоевателя». Он предсказал, что не пройдет и месяца, как «чехи станут неотъемлемой частью нацистского режима». Британия еще почувствует на себе весь ужас того, что за этим последует, – добавил он, – сдача Чехии стала кульминацией «пяти лет, потраченных на усердные поиски самого легкого пути выхода из тупика, пяти лет, в течение которых Британия медленно, но верно теряла свое могущество». Народы оказались «перед лицом величайшей катастрофы, обрушившейся на Великобританию и Францию… Отныне мы должны принять как данность факт, что страны Центральной и Восточной Европы попытаются заключить с нацистской Германией в случае ее победы мир на самых выгодных для себя условиях». Гитлер проглотит эти страны, однако «рано или поздно он обратит свой взор на запад». Эта катастрофа стала лишь «началом отсчета. Это лишь первый тревожный звонок. Мы лишь омочили губы в чаше бедствий, из которой мы будем пить не один год, если не сделаем последнего усилия, чтобы вновь обрести бодрость духа и силы сражаться». Эта речь сплотила его сторонников, однако их было немного. Лишь тринадцать человек были готовы проголосовать против. Вместе с теми, кто вообще не стал голосовать за Мюнхен, их было тридцать. Впервые за почти сорок лет, т.е. за все время своей политической жизни, Черчилль полностью утратил оптимизм. «Я глубоко разочарован, – писал он своему канадскому другу, – и впервые за всю свою жизнь ошеломлен сложившимся положением. До сегодняшнего момента силы мира еще могли заставить диктатора уступить, однако уже в следующем году нам следует ожидать, что баланс изменится».

Затем медленно, постепенно набирая обороты, общественное мнение развернулось против Мюнхена, Чемберлена и политики умиротворения в целом. Это произошло в большей степени благодаря действиям Гитлера, а не ораторскому искусству Черчилля. В январе 1939-го Гитлер решает построить огромную военную флотилию – 3 крейсера, 4 авианосца и не менее 249 подводных лодок. Для Британии это было равносильно объявлению войны. 15 марта, как и предсказывал Черчилль, Гитлер оккупировал и аннексировал оставшуюся территорию Чехословакии. А неделю спустя уже грозил Польше. В апреле Муссолини, удовлетворенный слабостью демократов и тем, что «пришло время силы», вторгся в Албанию и аннексировал ее территорию. В Испании генералы во главе с Франко и при поддержке Гитлера и Муссолини разгромили республиканское правительство. Британия и Франция дали гарантии Польше, и Чемберлен предпринял слабую попытку привлечь Россию