Чемодан - [9]

Однако повод встретиться у них появился неожиданно быстро. В понедельник, с самого утра, Ивану было велено явиться в офис. Сказать, что парень удивился — это ничего не сказать. Вызывали его к самому генеральному. Ваня даже представить не мог, что тому могло от него понадобиться. Нет, они, конечно, много раз пересекались с ним на объектах, и даже неоднократно обсуждали какие-то производственные моменты, но вот так… чтобы его вызывали в офис — такого точно еще не было.

Может быть, эта расистская свинья Гринев что-то ему наплел?! Иван не знал, что и думать, поэтому настроился на самое худшее. Ну, подумаешь… Уволят. С голоду не умрет! Ноги, руки на месте, а что самое главное — голова. Как-нибудь, да справится! Дед, конечно, бубнить будет, но он постарается долго дома не засиживаться…

В приемной генерального, как всегда, пахло кофе и дорогой мебелью. Секретарша уже сидела на своем месте и звонко щелкала по клавишам компьютера, приняв страшно деловой вид.

— Вам назначено?

Ваня ненадолго завис.

— Вообще-то меня вызывали. Я приехал на площадку, а мне сказали ехать сюда, к генеральному.

— Да? — с сомнением переспросила девушка.

Иван пожал плечами и переступил с ноги на ногу. В своем рабочем комбинезоне он чувствовал себя достаточно неуверенно. Шикарные интерьеры приемной подавляли, что и говорить.

Вдруг массивная дверь в святая святых отворилась. И на пороге как раз возник генеральный, собственной персоной.

— Наталия, вы сделали то, что я про… — запнулся на полуслове Василич, увидев Ивана, на секунду насупился, будто бы не мог понять, что он здесь забыл, но так же быстро мужчина сориентировался и протянул посетителю руку.

— Вызывали, Николай Васильевич?

— Да-да, ты заходи. У меня как раз пара минут. Наталья, нас не беспокоить.

Девушка проводила заинтересованным взглядом обоих мужчин (а что, нечасто у них в приемной рабочих увидишь!) и, вздохнув, вернулась к работе.

Тем временем Василич уселся в кресло и махнул рукой на ближайший стул, приглашая присесть и Ваню. Тот приглашением воспользовался. Сел, опустил руки на колени и бросил на начальника короткий взгляд.

— Тебе, наверное, интересно, почему я тебя сорвал с объекта…

Иван пожал плечами, не посчитав нужным комментировать очевидное.

— У меня касаемо твоей зарплаты вопрос.

Ваня резко вскинулся. Если ему урежут оклад — он уволится! И гори оно все синим пламенем.

Надоела ему несправедливость, хотя должен был и привыкнуть, за столько-то лет!

— А что с ней не так?

— Это ты у меня спрашиваешь? — приподнял кустистые брови генеральный. — Разве ты не в курсе, что получаешь меньше всех в бригаде?

— Это для меня не секрет. — Иван провел ладонью по колючей макушке. Его недоумение все усиливалось.

— А почему же ты все это время молчал? Тебя всё устраивает?

— Ну… Нет, не устраивает. Я подходил к начальнику участка несколько раз…

— И, что? Разве что-нибудь изменилось?

— Не то, чтобы…

— Так почему ты не пошел выяснять дальше? — все сильнее хмурился Василич.

Иван передернул плечами и опустил голову. Ну, не объяснять же генеральному, что он с детства привык к несправедливости, что та тянулась за ним всю жизнь, как сопля за аллергиком?! И если сравнить все несправедливости, с которыми ему пришлось столкнуться по жизни с айсбергом, то происходящее сейчас — было всего лишь его вершиной. В то время как большая часть проблем была скрыта под толщей воды. Но они бурлили в нем, сотрясая тот айсберг так, что дерьмо, вываленное на его вершину прорабом участка, уже смыло волной.

— Такс, — в нетерпении ударил по столу Василич, — недополученную зарплату получишь в виде надбавки к ежемесячному окладу. Всю сумму сразу выдать на руки не получится — сам понимаешь.

Но частями вернем.

Ваня ошарашено уставился на начальника. Хлопнул шоколадными глазами раз, другой…

— Ну, что ты стоишь, рот открыл? За что это тебя так начальник невзлюбил, расскажешь?

— Так известно, за что… — пожал плечами парень, справедливо рассудив, что Василич уже и сам навел справки. Соответственно, не мог не знать, что объективных причин для такой ненависти попросту не было.

— Ладно… Я с ним поговорю.

— Тогда мне там не работать, — вздохнул Иван. — Можно сразу увольняться.

— Вот еще. Скажешь тоже. Уймется он. Не переживай. А если что-то такое заметишь — сразу говори.

Не молчи!

Иван сомневался, что начальник скушает эту пилюлю. Уж слишком гнилым он был. Значит, наступят тяжелые времена… Генеральный бросил взгляд на часы, и парень понял, что пришло время прощаться. Хорошо, а то он уже и так у него столько времени отнял! Хороший все-таки мужик — Василич. Другой бы на его месте и не снизошел бы… Но тот, ребята рассказывали, сам с низов поднимался. Поэтому звездной болезнью не страдал.

— Николай Васильевич, а как вы… ну… Узнали как?

— Так защитница у тебя, Ванюша, объявилась… А ты что, не знал?! — казалось, генеральный повеселел, схватил со спинки стула пиджак, натянул на себя, поправляя манжеты.

— Нет… — Иван даже головой покачал для пущей убедительности.

— Люсе нашей спасибо скажи. Постояла за тебя, раз ты сам не сподобился…

Генеральный прошел вперед и открыл входную дверь, в то время как Ваня застыл посреди комнаты.