Чем я хуже? - [51]

— Лебедевым? Сергеем? Это вы имеете в виду соседа из нижней квартиры? Профессорского сына?

— Его.

— И что, у вас есть его показания, что он меня завербовал?

— Его, есть. В ваших же интересах дать добровольно свои.

— То…, извините, гражданин следователь. А вы проверяли факты, изложенные в моем письме? Или сразу, без проверки, по глубокому внутреннему убеждению, занесли меня в разряд шпионов и горе фактам, если они этому вашему убеждению противоречат?

— Умничать будем? Шутить будем? Ну-ну. И не такие на вашем месте сиживали. Кто раньше, кто позже, но правдивые показания давали все. Не верите?

— Ну, почему же не верю? Очень даже верю. Я сюда, на Лубянку, добровольно пришел не разбираться в ваших следственных действиях, почему всем, даже невиновным, приходится себя (а часто и других) оговаривать, а Родине помочь. Послушайте, гражданин сержант, ну вы можете хоть чуть-чуть логику включить? Ну, проверьте факты! Ну, что вам стоит? Или, повторюсь, если у вас к ним нет допуска, попросите это сделать ваше начальство. Если я не из будущего, то откуда я мог это знать заранее? Заметьте, еще 19 августа я указал, что 23 днем в Москву прилетит Риббентроп.

— Это только подтверждает вашу связь с германской разведкой.

— Ну, да. А то, что его самолет был обстрелян по ошибке нашими зенитчиками в районе Великих Лук — тоже немцы организовали?

— А это мы проверим. Не сомневайтесь. Даже если факт зенитного обстрела и имел место, вполне очевидно действие вражеских агентов и среди наших зенитчиков.

— Так, значит, вы считаете? Ладно, идем дальше. Временем подписания договора о ненападении и последующим банкетом в кабинете Молотова, тоже немцы руководили?

— А почему бы и нет? Шпионы вполне могли и в Комиссариат иностранных дел пробраться. Разберемся.

— А само решение подписать такой договор, тоже немцы товарищу Сталину посоветовали? Хотите сказать, что поступками нашего вождя руководят фашисты?

— Но, но! — хлопнул узкой ладошкой по зеленому сукну стола Веселенький. — Товарища Сталина мы обсуждать не будем!

— Я его вовсе не обсуждаю. Просто, прошу обратить ваше внимание, что я заранее описал месторасположение на фотографии во время банкета товарищей Сталина, Молотова и Риббентропа относительно друг друга. Как германская разведка могла организовать такой факт? Молчите? А тост товарища Сталина на банкете за здоровье Гитлера и о любви к нему немецкого народа? Тоже германская разведка его, извиняюсь, за язык тянула? Или, по вашему, текст ему заранее составила?

— Хватит обсуждать товарища Сталина! — не на шутку рассердился Веселенький и даже налился дурной кровью.

— Хорошо. Хватит. Что-то мне подсказывает, что вы ни фотографию не посмотрели, ни насчет тост проверить, не подумали или не смогли. Ладно. Давайте поговорим об обороне польского Вестерплатте. Кстати, как раз сегодня, 7 числа, они должны были капитулировать. Я ведь указал несколько фактов, которые трудно организовать немцам: разбитое 1 сентября единственное трехдюймовое орудие, выпустившее ровно 28 снарядов; уничтоженные на следующий день бомбежкой «Юнкерсов» все четыре миномета. Как это можно организовать?

— А у кого мы сейчас можем получить сведения о боях на Вестерплатте? Только у самих немцев. А они, естественно, скажут то, что написали вы. Вы пишите о расстрелянном через несколько дней после капитуляции сержанте-радиотелеграфисте, который отказался передавать немцам коды и шифры, уничтоженные им перед сдачей. И что стоит им его действительно расстрелять? Мы что, в состоянии проверить: передал он им в действительности коды или нет? Ничего ваши подробные сведения о Вестерплатте не доказывают, кроме как вашу работу на Германию.

— Ладно. А как насчет событий 25 августа: отказ Муссолини участвовать в войне и подписание Великобританией договора о взаимопомощи с Польшей?

— Муссолини — союзник Германии. Его выступление вполне могло быть согласовано с немцами. А в Великобритании сильны прогерманские настроения. Все могло быть сговорено для масштабной дезинформации нашего руководства таким вот «пришельцем из будущего».

— Ладно, переместимся в Азию, на Халхин-Гол. Я указал, что 23 августа состоится окружение японской группировки, а 24 и 25 будут безуспешные попытки их деблокирования.

— Япония — союзник Германии. Между ними все могло быть оговорено заранее.

— Что было японцами оговорено заранее? Что они «добровольно» попадут в окружение и сдадутся? А добровольная отставка японского правительства 28 августа в связи с подписанием советско-германского договора? И их обида на Германию, не поставившую их заранее в известность о перемене политики в отношении СССР? Вы что, гражданин сержант госбезопасности, всерьез считаете, что для того, чтобы внедрить меня, как «пришельца из будущего», Германия, Италия, Япония и Франция с Англией в придачу, устраивают такие международные «представления», чреватые глобальными потрясениями в их же собственных странах?

— Кроме того, возможна работа на врага нашего командования на Халхин-Голе. Командарма Штерна или комкорпуса Жукова, — проигнорировал логику Алексея Валентиновича Веселенький. — С ними тоже еще разобраться нужно.