Чем черт не шутит - [11]

Витька посмотрел на меня.

Я молча пожал плечами – ну, с дурака какой спрос?

– Так, значит. – Витька с тоской посмотрел на охранника. – Для начала принеси свои извинения Дмитрию Алексеевичу.

– Извиняюсь, – мрачно буркнул громила.

– Искренние извинения!

– Извините меня, Дмитрий Алексеевич, – охранник шмыгнул носом и добавил: – Я был не прав.

– В чем именно ты был не прав? – поинтересовался я.

– Во всем! – не задумываясь ни на секунду, взял всю вину на себя громила.

Вот и мне нужно было так же с Лоей.

– Вы удовлетворены, Дмитрий Алексеевич? – обратился ко мне Витька.

– Вполне. – Я взял стул и сел, закинув ногу на ногу.

– Пошел вон, – спокойно сказал охраннику Полутруп.

И тот пошел, куда ему было сказано.

– И где ты только таких дуболомов находишь? – поинтересовался я, когда закрылась дверь за побитым охранником.

– Хороший парень, – кивнул вслед ушедшему Полутруп.

Я не стал спорить. В конце концов, какое мне дело до того, по каким критериям Полутруп себе обслугу выбирает?

– Отобедать к нам зашли, Дмитрий Алексеевич?

– Нет.

– Уверены? А то смотрите, у нас сегодня супчик из стерлядки, филе по-деревенски и шпигованные баклажаны по-гасконски.

– Мне нужен Макак.

– Зачем?

– Мы с ним договаривались чаю выпить, а он не пришел.

– Дмитрий Алексеевич, – с укоризной наклонил голову Полутруп. – Вы же знаете. Я всегда готов вам помочь. Но я должен знать, какие проблемы могут возникнуть в результате этого у моего человека. Ибо я в ответе за тех, кого приручил.

– Макак сам создал себе проблемы. Целую кучу проблем. Которую лучше поскорее разгрести.

– Могу я поинтересоваться, что же такого сотворил пресловутый Макак?

– Пресловутый Макак в ГУМе у фонтана спер камеру у пары туристов.

Услыхав такое, Полутруп буквально онемел от изумления. А может, и от страха. Если Макак был придурком и не понимал, что творил, то Витька полностью отдавал себе отчет, что за проделки Макака отвечать и ему придется. Если, конечно, дело дойдет до Соломона.

– Кому об этом известно?

– Ну, за исключением пострадавших и свидетелей, только мне.

– Можно решить проблему по-тихому?

– Пострадавшие хотят вернуть свою видеокамеру.

– Да я куплю им десяток камер! А с Макака сам шкуру спущу!

– Ты не понял, Виктор. – Я медленно и, смею полагать, выразительно покачал головой. – Они хотя вернуть свою видеокамеру.

– Да какая разница!..

– Мы будем спорить или искать Макака?

– Да, конечно. Как скажете, Дмитрий Алексеевич.

Полутруп был не на шутку перепуган. А, может быть, уже почувствовал себя жертвой фамильного проклятия. Или еще чего похуже.

Витька достал коммуникатор и сделал несколько звонков. После чего нам стало известно, что сегодня Макак на работу не вышел – его не видели ни на одной из точек, закрепленных за командой Полутрупа. Домашний его телефон и мобильник не отвечали.

– Где живет Макак?

– В Солнцево.

– И что ж, он оттуда каждый день сюда, как на работу, мотается? – удивился я.

– Почему «как»? На работу! Читали в детстве Маяковского? «Все работы хороши, выбирай на вкус»! Вот так! Великий, между прочим, пролетарский поэт!

– Полагаю, великий пролетарский поэт совсем не Макака имел в виду.

– Владимир Владимирович не делал никаких исключений! Он написал: «Все работы хороши»! Между прочим, в персональном списке он работу частного детектива также не упомянул.

– Зато не забыл милиционера.

– Лучше бы забыл.

– Ладно, давай адрес Макака.

– Вы на машине?

– Нет.

– Тогда, позвольте, я вас отвезу.

– Не стоит.

– О! Позвольте уж мне самому решать, что чего стоит!

– Только, чтобы Маяковского в машине не цитировать, – предупредил я.

– Договорились.

Полутруп достал из ящика стола маленький, кажущийся почти игрушечным пистолет «Вектор» и сунул его в боковой карман пиджака.

– Зачем тебе оружие?

– Можно подумать, у вас его нет.

– Мне по штату положено.

– А я на всякий случай взял.

– Мы же едем не на войну, а к твоему приятелю.

– Который, заметьте, на работу не вышел и на телефонные звонки не отвечает. Вас это не настораживает?

– Пока – нет.

– У Макака множество недостатков, но вот необязательность не из их числа. Он если сказал, то – сделал.

– И что же он должен был сделать?

– Он должен был выйти сегодня на работу и ответить на мой звонок.

Полутруп быстренько выбежал из-за стола, глянул на себя в большое зеркало на стене и поправил маленький золотой значок с профилем Президента на левом лацкане.

– Когда в партию вступил, Виктор Петрович? – усмехнулся я.

– А как только позвали, так и вступил, – ничуть не смутившись, ответил Полутруп.

– То-то, смотрю, ты великих пролетарских поэтов цитировать начал.

– Одно другому не мешает.

– А с совестью как?

– А это уже слишком личный вопрос, чтобы отвечать на него малознакомому человеку. Но вам, Дмитрий Алексеевич, могу сказать, как на духу!..

– Не стоит.

– Тогда ответьте и вы на личный вопрос. Чего ради вы бузу с охранником затеяли? Не могли просто сказать, что вы ко мне?

Я подумал и улыбнулся.

– Нужно было напряжение скинуть.

– Ну и как? Получилось?

– Да.

Я и в самом деле чувствовал себя значительно лучше, чем с утра. Хотя причиной тому была вовсе не разбитая морда охранника, а то, что я включился в привычный рабочий ритм.