Человеку нужен лебедь - [90]

Борис прибавил скорость, чтобы врасплох застать браконьеров. Сейчас они, побросав в кузове ружья, кинулись добивать ножами раненых. Надо на бешеной скорости добраться до них, добраться с выключенной фарой, не освещая себе путь, полагаясь лишь на собственное счастье, что не влетишь в яму или в ухаб. Только рядом с машиной включить на минуту свет, чтобы увидеть номер грузовика, после чего редко какой браконьер сопротивляется.

Мотоцикл кидало из стороны в сторону, кренило, подбрасывало. Борис, боясь опоздать, выжимал все до предела из старого мотора.

Вдруг с противоположной стороны грузовика вспыхнуло две мощных фары. Они уставились на браконьеров. Борис обрадовался нежданной подмоге, тоже включил свет и спокойно подъехал.

В вышедшем из газика мужчине узнал егеря из соседнего района. Пожав руку, тот сказал:

— Вторые сутки выслеживаю; если бы не твои, Борис, выстрелы, опять упустил бы. — Громко крикнул тесной кучке браконьеров: — Думали, заберетесь в угодья Бочарова — брошу вас? Ну-ка, быстро ружья в мою машину! Давай, давай, поторапливайся!

К полудню в соседнем райцентре лишь все оформили. Составили акт и назначили штраф. Передали мясо сайгаков в столовую, а шкуры на пункт «Заготживсырья». Сдали отобранные ружья и боеприпасы в милицию. В ее же дворе на временное хранение поставили грузовик, до выяснения, кто выписал путевку на поездку для осмотра мест будущих заготовок камыша. Такая путевка давала право блуждать по всей степи.

Одновременно позавтракав и пообедав, Борис выехал из райцентра.

Степь была безлюдна, дороги пустынны. Окружающее однообразие, двухдневные погони и ночь без сна клонили Бориса в дремоту. Временами он невольно выезжал на левую сторону дороги. Когда вдали показался грузовик, Борис внимательно всмотрелся: не дремлет ли и в нем шофер.

Машина спокойно бежала по своей стороне. Потом по привычке отметил, что у встречного передний номер автомашины густо заляпан грязью, как у браконьеров. Усмехнулся — везде чудятся браконьеры, а шофер просто недавно перебирался через всегда грязный Соленый ерик.

Перед разминовкой поприветствовал встречного сигналом. Шофер, будто отворачиваясь, басовито и длинно отсигналил, но почему-то прибавил скорость.

Борис уже вглядывался в дорогу позади грузовика, как тот вдруг круто свернул на левую сторону и начал катастрофически быстро приближаться.

Мгновенно оценил обстановку Борис. Его не собирался шофер давить колесами. Вскоре он свернет опять вправо и собьет Бориса кузовом. Если даже будет следствие — виновным окажется он, Борис; мотоцикл — целый и невредимый — останется лежать на правой стороне.

Оставалось единственное — резко свалиться в кювет.

И Борис крутнул руль. Перед самым радиатором грузовика мотоцикл нырнул в канаву, ударился передним колесом об откос. Борис вылетел из седла, грудью ударился о землю, перевернулся через голову.

Вгорячах вскочил на ноги. Грузовик уносился на предельной скорости. Большие буквы и цифры на заднем борту были искалечены шматками грязи.

Почувствовав слабость, Борис присел. Тотчас завалился на бок и потерял сознание.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В апреле на Каспии случаются синие рассветы.

Могучее море — тихо и лазурно. Бездонна синь неба. Прозрачный и по-весеннему молодой воздух — синий-синий. Даже желтые камыши лазоревые.

И вокруг нетревожимая тишина.

Ни голоса, ни шелеста: большая моряна высокой водой смыла с морских меляков зажировавших на тучных кормах перелетных. Все убрались на Морские острова и на спокойное раздолье Астраханского заповедника.

Солнце, еще не показавшись из-за горизонта, обласкивает небеса, и они становятся розовыми на синем фоне. Отражая небо, розовеют воды, а крепи камышовые желтеют.

А когда покажется из-за моря солнце, от его взгляда поднебесье не выгорит, не поблекнет сразу, как в жаркое лето, а лишь поголубеет, и тотчас голубизной окрасятся все морские воды.

Синим рассветом уезжал Борис Бочаров.

В доме попрощался с настороженными детьми и заплаканной Ольгой. Во дворе пожал руки Джуруку Бадмаевичу и Мильшину. Припадая на еще не зажившую ногу, вышел на улицу к мотоциклу с коляской, где уже его ждали Богдан Савельич и Андрейчев.

За поселком понеслись по степи. Предрассветная, синяя, облитая щедрой росой, нежилась она, радостно дожидаясь солнца.

На глухой полустанок приехали незадолго перед прибытием поезда. Последние минуты при проводах, как всегда, тяготили всех. Переговорено и наказано все, а для новых длинных разговоров — мало осталось времени. И незаметно, чтобы не обидеть друг друга, каждый часто посматривал на часы.

Борис тоскливо оглядывал степь, а перед глазами стояла Ольга, со слезами в который раз уже умоляющая его отказаться от поездки на годичные курсы охотоведов. Вспомнил мартовские события, подумал, что без него так и не отыщут самострельщика и шофера, покалечившего его, а для браконьеров вновь настанет вольготное житье. Решительно повернулся к Богдану Савельичу.

— Ничего, Борис, ничего, — тревожно и торопливо ответил старик, пряча грустные глаза. И вдруг засуетился, подхватил чемодан Бориса, заспешил к перрону. — Давайте, давайте-ка за мной. Слышите — поезд подходит.