Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 2 - [28]

Она начала перетряхивать вещи, тщательно обыскивать выдвижные ящики в буфетах, но не нашла ничего. «Я просто больна, – подумала она. – Я знаю, что Лизандер не виноват, но мне невыносимо думать, что он бывает с кем-то еще. Конечно, с его внешностью и обаянием никак не останешься без предложений, куда ни кинь». А умирала ли она от ревности к кому-нибудь из тех, с кем была? Или это наследство, полученное ею от Гая?

Ненавидя себя, она принялась за бумажник Лизандера и была вознаграждена своим хорошим снимком и еще одним – Джека, Мегги и Артура. Затем ее чуть не сразила фотография сногсшибательно очаровательной смеющейся женщины, сидящей, откинувшись назад, на большой серой лошади. Она вздохнула вновь с облегчением, когда обнаружила надпись, сделанную Лизандером на обороте: «МАМА И АРТУР, 1989». Листва на фотографии уже облетела – должно быть, снимок сделан незадолго до смерти. Ох, бедный Лизандер! Спрятав фотографию обратно, Джорджия за драпировалась в саронг, расписанный огромными зо лотыми подсолнухами, который Лизандер купил дл нее в Лондоне, и начала заново отделывать лицо.

Как спокойно жилось до Джулии, когда Гай признавал, что любит ее ради нее самой, а она не проводила все дни в упреках.

Над холмами ворчал гром, но, несмотря на карающую жару, в окно залетел запах плесневелых листьев и дыма костров. «Сезон любовниц», – вздохнула Джорджия печально. Она видела, что у ворот в ожидании возвращения хозяина стоят Артур и Тини. Они отгоняли хвостами мух и почесывали друг друга у шеи. «Символ счастливого брака», – еще более печально подумала Джорджия.

Китти не настолько много выпила шампанского, чтобы, продираясь сквозь крапиву, не добраться до коттеджа Лизандера. Внутри дома царил полный разгром: немытая посуда в раковине, а на полу – разодранные жертвы Мегги – ботинки, диванные подушечки и накидка из лисьего меха, купленная Лизандером в антикварной лавке. Китти прихватила с собой бумеранг и плакатик с утконосом.

– У вас должен быть паук, имеющий право работать в западной Англии, – Ферди вошел в комнату с охапкой бутылок «Дом Периньон» Раннальдини. – Привет, Джорджия.

– Интересно, что скажут Мериголд и Комитет по сохранности деревни? – полюбопытствовала Китти, пытаясь найти место, куда бы выложить продукты из картонной коробки. Вытянувшийся на софе Динсдейл, почуяв запах цыпленка, открыл свои налитые кровью глаза. В заросшем льдом холодильнике Китти обнаружила те самые три баночки с паштетом, которые ужаснули еще и Рэчел.

– Листерия ведет к истерии, – оглянувшись через плечо, Ферди начал пропихивать бутылку сквозь лед, работая, как арктический экскаватор. – «Уходи от этой убогости и давай танцевать обнаженными под дожде»-.

—«Иприжмись ко мне в экстазе», – допела Китти. В конце концов она могла возместить расходы шампанского Раннальдини из чека Ферди. – Тебе не нужно столько пуговиц на рубашке.

– Да они все расстегивались, когда я был толстым, – признался Ферди, – а рубашка мне нравится.

– Я присмотрю такие же для себя.

Лизандер был слишком раздражен, чтобы хвалить их за потери в весе, но Джорджия восторгалась.

– У меня нет слов, насколько же вы оба очаровательно выглядите.

Поскольку задний двор зарос крапивой, они вытащили садовый столик и стулья на выгон Артура и Тини. Солнце село, оставив красно-желтую краску на горизонте, но на востоке собирались черные тучи.

Положив руку на плечо Джорджии, Лизандер разглядывал лежащий внизу Парадайз.

– Если бы здесь была натянута подвесная дорога, я бы промчался над долиной.

Но пришлось удовлетвориться выпивкой, сооруженной Ферди. Он также сконструировал и абажур с сильной лампой, повернутый под таким углом, что их тени, как в кино, падали на деревья в конце выгона. Над лесом мерцали звезды. По радио звучала поп-музыка. Посматривая на пуговицы на рубашке Ферди в перерывах между глотками «Дом Периньон», на вспыхивающий огонек его сигареты, Китти впервые в жизни обнаружила, что не боится, когда над ее плечом нависала косматая голова Артура.

– Как темно, – манерно выдохнул Лизандер подобно старой деве, открывающей окно, чтобы вдохнуть утреннего воздуха.

– Так ведь ночь уже.

Казалось, что жара и духота не ослабевают. Комары штурмовали их лица и лодыжки. Густая трава кишела пауками.

– Почему их называют «папочка-длинные-ноги»? – спросила Китти, разрывая паутинку.

– Потому что папочкам нужны длинные ноги, чтобы бегать по всем их хлопотным делам, – горько сказала Джорджия. – Ну а уж если говорить о хлопотах, мисс Боттомли грозит снова выгнать Флору. Как только Флора получила водительские права, то тут же повезла своих приятелей в паб в Ратминстере. Мисс Боттомли пригласила меня обсудить это за ленчем. Ну, завтра у меня и денек! Я ведь еще никогда не имела дел с подобными женщинами.

– И я тоже, – тоскливо произнес Ферди. Все захихикали.

– Ну теперь у тебя все будет по-другому, – ласково сказала Китти.

– Я никогда не мог распознать лесбиянок, – вдруг проговорил Ферди. – Может, у них есть усы?

– Усы – это у голубых, – возразила Джорджия.

– Суть общения противоположных полов, – начал объяснять Лизандер, вновь наполняя всем стаканы, – в том, чтобы объявить красивыми на самом-то деле тупиц...