Человек в западне - [33]

«Добрый вечер, дорогая, я забыл, что сегодня наша ночь…»

«Ронни», – застонала она.

«Моя дорогая, я понимаю, что это не совсем красиво, но ты сама, как светская женщина, должна понимать, что мужчине время от времени требуется перемена».

Так сказать, свежесть молодости…

Женщина ушла, и я слышала, как захлопнулась за ней дверь. А Ронни снова упал на диван и сказал: «Это будет для нее хорошим уроком. Как мимолетная любовь она неплоха, но она начала много требовать как жена».

Он снова попытался обнять меня, но я в ужасе вскочила:

«Вы знали, что она придет, и поэтому зазвали меня сюда!»

«Это только одна из причин, моя дорогая, ты ведь тоже лакомый кусочек из штата Айдахо!»

Я удрала оттуда. Я бежала, путаясь в моем черном платье, и ревела, как дура.

Как новому гению Ронни мне был конец. На следующий день я получила мою рукопись с отказом.

Теперь вы поняли, почему я считала Ронни злым?

Я слушал, содрогаясь. Дорого бы я заплатил, чтобы все это оказалось ложью. Но в каждом ее слове звучала правда. Если был такой факт в его жизни, должны быть и другие. Неужели я был настолько туп и легковерен? Я считался самым близким другом Ронни. Мне даже и не снилось, что – у него имеется специальная квартира для любви. А я, дурак, думал, что женщины не играют никакой роли в его жизни. Я всегда считал, что людям свойственны слабости и никогда особо не идеализировал их. Но сейчас? Жизнь показалась мне лишенной смысла. Меня считали хорошим человеком, но разве ослепленный дурак, шут может быть хорошим человеком? Сильвия Ример вправе пренебрегать мною. Теперь мне понятно и отношение ко мне сына.

– Билл знал об этом?

– Да, он давно знал, что за птица Ронни. Эту историю он тоже знал.

– Как вы думаете, это Билл стрелял в него?

– Об этом меня не спрашивайте, разве я знаю?

У меня снова отчаянно заболела голова.

– Все эти дни он знал, каков Ронни, и думал о Жанне…

– Да. А отец сидел дома и чуть ли не штопал носки своему благодетелю. Это была одна из причин моей любви к Биллу. Кто-то должен был интересоваться мальчиком. Я любила его не для себя. Для него я – старая баба. А отец в его жизни – ноль.

– Почему он мне никогда не говорил?

– Что?

– То, что знал о Ронни?

– Так что же, вы ничего не знали? И это не ваши обязанности – снабжать его экспонатами для «гнездышка»?

– Я не знал даже, что у него есть квартира. Даже не предполагал, что его могут интересовать женщины.

– Значит, вы не знали? И только сейчас все это свалилось на вашу голову? Боже мой… Столько лет верить Ронни… Мы с Биллом думали…

– Что вы думали? – возмущенно спросил я, – Что я ему помогал?

А то, что я был слепцом, меня оправдывает? Я чувствовал себя законченным идиотом.

– А я пришел обвинять вас в убийстве.

– В убийстве? Меня?

– Это все-из-за ключа, но я уже не хочу об этом говорить.

– Что я взяла ключ и убила Ронни? Это не так смешно, как кажется. Я давно бы уже убила Ронни, если б хватило мужества. Но я его не убивала. Вчера вечером у меня было трое друзей. Трант проверил это. Алиби твердо, как скала.

– Ну что ж. Остается только просить у вас прощенья.

– Только вы один продолжаете борьбу за Билла. Сегодня утром я готова была сделать все. А что сделала? Съела коробку сардинок и выкурила пачку сигарет,

– Вы не знаете ничего, что могло бы помочь?

– Нет, не знаю. Кроме, разве, одного его секрета,

– Какого секрета?

– Не знаю, что там он прятал в эту коробку. Вчера, когда он уходил к Жанне, я заметила, что коробка пуста. Думаю, это какая-то память о матери. Он никогда мне об этом не говорил.

«Вот и опять Фелиция», – подумал он,

Она протянула мне руку и сказала;

– Простите меня. Это был хороший урок. Никогда и никого теперь не буду осуждать без основания.

Мы простились.

– Спасите Билла. Вы сделаете это. Вы стоите десятка таких, как я.

Глава 20

Теперь я понял, что Сильвия Ример не убийца. У нее было алиби, и она не брала ключа. В Питере и Ирис я обрел союзников и этим несколько уменьшил свое отчаяние. Я знал, что если уступлю – это смерть для Билла.

Я вспомнил, что меня приглашала Магги и поехал в издательство. Неожиданно этот визит оказался очень тяжелым. Все смотрели на меня, как на привидение. Под перекрестными взглядами служащих я прошел к себе в кабинет, где меня ждала Магги. Только с ней я мог сейчас разговаривать.

– Я рада, что ты пришел, Жак, – приветливо сказала она.

– А в чем дело?

– Я должна была сказать полиции о Лейгтонах, потому что именно так все было.

– Знаю.

– Жак, я хочу рассказать тебе о Гвендолен Снейгли.

– При чем здесь Гвендолен?

– Ты помнишь, когда Ронни вернулся из Джорджии, то просил нас не проболтаться Снейгли о своей женитьбе? Я думала, это просто шутка в его стиле. Но дело совсем в другом. Об этом мне вчера сказала Арлена, секретарша Ронни. Мы с Арленой уверены, что Билл не убивал Ронни. А Арлена… Может, лучше позвать ее, пусть она сама тебе все расскажет?

– Хорошо, пригласи Арлену.

Магги вышла, и через минуту они вернулись вдвоем. Арлена всегда держалась обособленно и даже с Ронни мало считалась. В руках у нее были какие-то бумаги.

– Расскажи ему, Арлена, – попросила Магги.

– Теперь, когда Шелдона нет в живых, а ваш сын попал в такую беду, я не вижу причин скрывать это. Мистер Шелдон обещал жениться на Гвендолен Снейгли. Уже много лет он писал ей любовные письма. Корреспонденцию вела я. Он никогда не придавал этим письмам серьезного значения. Своими обещаниями он побуждал ее писать еще больше. Он был очень хитер. Вот, например, как он мне говорил: «У нашей квочки снова депрессия, надо дать ей новую порцию пилюль. Что мы сейчас ей напишем? Ну, скажем, что у нас родственные души. Это всегда действует. От таких писем она тает». Она говорила ему, что он настоящий мужчина. Она просто помешалась на нем. Перед его отъездом в Европу Гвендолен писала ему страшные письма с угрозой самоубийства. Ронни понял, что на сей раз попал в силки и сказал мне: «Это уже война, Арлена. Если мы хотим заполучить ее новую повесть, попросим-ка ее, чтобы она вышла за нас замуж». И попросил. Это была чистая работа. Он писал ей о временной разлуке и о своем преклонении перед ее талантом. Ронни продиктовал мне письмо в таком духе и спросил: «Не слишком ли далеко мы зашли, Арлена? Надо как-то выкручиваться из этой ситуации».