Человек в стене - [73]
Вэ закрыл заслонку, и голоса Аниты с Фридой снова стихли. Ощущение было такое, будто мама и дочка сидят в маленькой клетке, как животные в зоопарке, а Вэ и Альва наблюдают за ними снаружи.
— Пойдем туда, где вы убили Лили! — попросила девочка.
Вэ опустил голову:
— Я же уже сказал тебе, что это вышло нечаянно.
У него снова задрожали руки.
— Я знаю, что нечаянно, но все равно хотела бы увидеть ту квартиру.
Рука Вэ была костлявой и гладкой. Кое-где, правда, кожа затвердела, но Альва все же не отпускала его.
— Ладно, — сказал он, быстро и бесшумно устремляясь по проходу. Альва поспешила за ним, стараясь не особенно шуметь. Она следила, чтобы не задеть руками какую-нибудь балку, и иногда перепрыгивала через трубы.
Они поднялись по нескольким лестницам, прежде чем Вэ остановился.
— Это здесь, — сказал он, указывая на маленький лючок высоко в стене. Альва поняла, что ей не дотянуться.
— Встань сюда. — Вэ подтащил старую банку из-под краски.
Он открыл лючок, и оба заглянули в квартиру.
Книги и динамик на полке отчасти загораживали от них Йенса, сидящего в гостиной. На подбородке у него выросла клочковатая борода. Жирные волосы плотно облепляли голову. Футболка на груди и животе была заляпана чем-то желтым, коричневым и красным.
— Это ее муж? — прошептала Альва в ухо Вэ. Тот жестом попросил ее помалкивать.
Йенс прибавил громкость телевизора. Там шла детская передача, и он снова сел в кресло. Он то и дело отпивал из стакана, который стоял на журнальном столике. Там же громоздились пустые коробки из-под готовой еды, каждая упаковка — на одного человека. Йенс вполглаза следил за происходящим на экране и чересчур часто почесывал при этом щеку.
Это была увлекательная, но в то же время знакомая картина. Именно так сейчас выглядит и ее жизнь, подумала Альва. Она стоит снаружи, заглядывая внутрь. При этом человек, за которым она наблюдает, думает, что находится в одиночестве. Альва осознавала, что сейчас, именно в этот самый миг, совершает нечто запретное и даже опасное, и это придавало ее ощущениям особую остроту.
Йенс спрятал лицо в ладонях. Он то и дело тер глаза. Плечи его задрожали, и он обхватил их руками. Когда он поднял голову, щеки его были мокрыми.
Альва с трудом сглотнула. Крепко сжав губы, Вэ избегал ее взгляда. Потом он закрыл лючок, и девочка осторожно слезла с банки.
На обратном пути Альва спросила, много ли тут еще ходов.
— Чего я не видела? — поинтересовалась она.
Вэ сбавил ход.
— Да почти ничего, — ответил он, — лабиринт очень большой.
Альва приободрилась. Луч ее фонарика описал круг, и Вэ обернулся, чтобы призвать ее к осторожности.
— Можно будет посмотреть остальное завтра? — прошептала она. — Например, вечером или ночью?
— Ладно, но тебе лучше вернуться домой обычным путем, — сказал Вэ, ведя ее к чердаку.
Они свернули направо, потом налево, потом снова направо. У Альвы даже голова закружилась. Все это просто не укладывалось у нее в голове. Проходы встречались и снова разбегались, образуя гигантскую сеть.
К тому времени как они взобрались на последнюю лестницу, Альва вспотела и запыхалась. А Вэ, казалось, совершенно не устал. Он сдвинул панель и выбрался на чердак. Потом повернулся, чтобы поставить панель на место, но остановился, наклонился и принялся внимательно ее разглядывать.
Альва сразу поняла, в чем дело. На панели виднелась отметина — от нее отвалилась крохотная щепка.
Чтобы получше рассмотреть подозрительное место, Вэ навел на него фонарик. Альва стояла чуть позади, разглядывая вмятину, по которой он водил большим пальцем.
Когда Вэ заговорил, его голос изменился, став глубже и мощнее:
— Кто-то сюда пробрался. У нас был взломщик.
— Это не я.
Вэ разъяренно посмотрел на нее. Его кулаки сжались, а на шее проступили синие вены.
— Я знаю, — сказал он, — тут был кто-то другой. Кто-то был у меня дома.
Они шли мимо чуланов с вещами. В лучах их фонариков плясали гигантские тени велосипедов, лыж и стульев.
Перед дверью на лестницу Вэ остановился.
— Встретимся у люка за шкафом завтра в полночь? — спросила Альва.
— Да.
Вэ все еще выглядел сердитым. Кусок его груди, который был виден под рубашкой, покраснел.
Внезапно Альва встала на цыпочки и обняла его. Первым побуждением Вэ было избавиться от рук девочки, однако он не оттолкнул ее.
— Мы как будто всю жизнь знакомы, — сказала Альва. Затем разжала объятия и побежала вниз по ступенькам.
Хенри Юнсон несколько секунд не отпускал кнопку звонка. Дожидаясь, когда ему откроют, он поправил воротничок рубашки. Внутри квартиры послышались шаги, а перед тем как дверь открылась, раздался звон колокольчика. Женщина, совсем недавно вступившая в средний возраст, вопросительно уставилась на него.
— Слушаю вас, — сказала она.
Хенри представился.
— Ой, здравствуйте! — оживилась женщина. Прежде чем протянуть ему руку, она вытерла ладонь о джинсы. — Меня зовут Ванья. Проходите, пожалуйста!
Хенри вошел в прихожую и немедленно задел маленький колокольчик на веревочке. Пока он разувался, Ванья убежала на кухню. Оттуда доносился сильный запах тушившегося мяса.
— Я решила наконец-то приготовить что-нибудь обстоятельное! — крикнула она. — Присядьте пока в гостиной, а я сварю кофе.
Без аннотации В историческом романе Васко Пратолини (1913–1991) «Метелло» показано развитие и становление сознания итальянского рабочего класса. В центре романа — молодой рабочий паренек Метелло Салани. Рассказ о годах его юности и составляет сюжетную основу книги. Характер формируется в трудной борьбе, и юноша проявляет качества, позволившие ему стать рабочим вожаком, — природный ум, великодушие, сознание целей, во имя которых он борется. Образ Метелло символичен — он олицетворяет формирование самосознания итальянских рабочих в начале XX века.
В романе передаётся «магия» родного писателю Прекмурья с его прекрасной и могучей природой, древними преданиями и силами, не доступными пониманию современного человека, мучающегося от собственной неудовлетворенности и отсутствия прочных ориентиров.
Книга воспоминаний геолога Л. Г. Прожогина рассказывает о полной романтики и приключений работе геологов-поисковиков в сибирской тайге.
Впервые на русском – последний роман всемирно знаменитого «исследователя психологии души, певца человеческого отчуждения» («Вечерняя Москва»), «высшее достижение всей жизни и творчества японского мастера» («Бостон глоуб»). Однажды утром рассказчик обнаруживает, что его ноги покрылись ростками дайкона (японский белый редис). Доктор посылает его лечиться на курорт Долина ада, славящийся горячими серными источниками, и наш герой отправляется в путь на самобеглой больничной койке, словно выкатившейся с конверта пинк-флойдовского альбома «A Momentary Lapse of Reason»…
Без аннотации.В романе «Они были не одни» разоблачается антинародная политика помещиков в 30-е гг., показано пробуждение революционного сознания албанского крестьянства под влиянием коммунистической партии. В этом произведении заметно влияние Л. Н. Толстого, М. Горького.
«Отныне Гернси увековечен в монументальном портрете, который, безусловно, станет классическим памятником острова». Слова эти принадлежат известному английскому прозаику Джону Фаулсу и взяты из его предисловия к книге Д. Эдвардса «Эбинизер Лe Паж», первому и единственному роману, написанному гернсийцем об острове Гернси. Среди всех островов, расположенных в проливе Ла-Манш, Гернси — второй по величине. Книга о Гернси была издана в 1981 году, спустя пять лет после смерти её автора Джералда Эдвардса, который родился и вырос на острове.Годы детства и юности послужили для Д.
Счастливая пара, Кирсти и Джейми, переезжает в квартиру своей мечты, не смея поверить в благосклонность удачи. Их соседи — почтенный автор кровавых ужастиков и его немногословная супруга, странная травница и семейство их ровесников Ньютонов — настроены вроде бы дружелюбно. Но буквально на следующий день после новоселья в доме начинает твориться неладное. Жуткие находки, кошмарные звуки по ночам, письма с угрозами, подстроенные несчастные случаи… Ожидаемый рай оборачивается адом, из которого, похоже, нет выхода.Роман Марка Эдварда — триллер, на стороне зла в котором выступают не вампиры или серийные убийцы, а обычные люди с холодными глазами.Это кошмар, от которого никто не застрахован.
Макс и Даниэль — близнецы, и внешне практически неотличимы, хотя характеры у них совершенно разные. С детства братьев разлучили — сначала по совету врачей, а затем родители развелись и «поделили» детей. Но вот, через много лет, Даниэль получает от Макса открытку: брат проходит лечение в частной клинике, затерянной где-то в Швейцарских Альпах, и просит его навестить. Место оказывается поистине райским — живописная природа, уютные коттеджи, приветливый персонал. Но перед самым отъездом брат обращается к Даниэлю со странной просьбой. Почему Даниэль согласился? Почему не сказал «нет»? Ведь тогда все пошло бы совсем иначе, и он бы не узнал, что в этом «раю» обитают не ангелы, а чудовища.
Что может быть интереснее и увлекательнее, чем исследование человеческих чувств, их оттенков и предельных проявлений? Любви — от романтического увлечения до мании, убийственного желания безраздельно обладать предметом своей страсти. Ревности — от страха потерять любимого до… До каких же пределов она может дойти? Марк Эдвардс исследует, запутывает, мистифицирует и держит читателей в напряжении до самого конца романа.
У Оливии Коллинз чудесный коттедж в маленьком элитном поселке. Эта милая женщина так хочет наладить хорошие отношения с соседями: дружить, ходить в гости, изливать душу и помогать в беде. Как же она ухитрилась со всеми перессориться? Наверное потому, что узнала грязные секреты и постыдные тайны своих внешне благопристойных соседей… И когда женщину находят убитой в собственном доме и полиция начинает расследование, выясняется, что ненавидят ее буквально все. Этот психологический детектив с прекрасно проработанными персонажами сдобрен острой приправой из тайн, обманов, измен и мести, и поражает совершенно неожиданным финалом.