Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда - [213]

Пуаро, держа в руках лист бумаги, важно прочел:

— Миссис Экройд, мисс Флора Экройд, майор Блент, мистер Джеффри Реймонд, миссис Ральф Пейтен, Джон Паркер, Элизабет Рассэл. — Он положил бумагу на стол.

— И что все это значит? — спросил Реймонд.

— Это список лиц, подозреваемых в убийстве, — ответил Пуаро. — Вы все имели возможность убить мистера Экройда.

Миссис Экройд ахнула и вскочила:

— Я не хочу, я не хочу! Я вернусь домой!

— Вы не пойдете домой, мадам, — строго сказал Пуаро, — пока не выслушаете меня. — Он помолчал, откашлялся и продолжал: — Я начну сначала. Когда мисс Экройд попросила меня расследовать это дело, я отправился в «Папоротники» с добрейшим доктором Шеппардом. Я прошел с ним по террасе, где на подоконнике мне показали следы. Оттуда инспектор Рэглан повел меня по тропинке, ведущей к сторожке. Я увидел беседку и, тщательно обследовав ее, нашел кусочек накрахмаленного батиста и пустой стержень гусиного пера. Обрывок батиста немедленно ассоциировался у меня с передником горничной. Когда инспектор Рэглан показал мне список обитателей дома, я заметил, что у старшей горничной, Урсулы Борн, нет алиби. По ее словам, она была в своей комнате с половины десятого до десяти. А что, если это она была в беседке и с кем-то встречалась? А мы знаем от доктора Шеппарда, что в тот вечер он встретил у ворот какого-то незнакомца. На первый взгляд могло показаться, что проблема решена, что этот неизвестный человек был с Урсулой Борн в беседке. На это указывало и гусиное перо. Этот стержень заставил меня подумать о наркомане, приехавшем из-за океана, где героин распространен гораздо шире. Незнакомец, которого встретил доктор Шеппард, говорил с легким американским акцентом, что подтверждало это заключение. Но тут я заметил, что время не совпадало. Урсула Борн не могла попасть в беседку до половины десятого, а этот человек должен был прийти туда в самом начале десятого. Конечно, я мог предположить, что он ждал в беседке полчаса. С другой стороны, вполне возможно, что в беседке за этот вечер произошло два свидания. Когда я пришел к такому выводу, я тут же обратил внимание на несколько многозначительных фактов: экономка, мисс Рассэл, утром посетила доктора Шеппарда и проявила интерес к возможностям излечения от наркомании. Связав это с гусиным пером, я пришел к заключению, что этот человек приходил к экономке, а не к Урсуле Борн. С кем же виделась Урсула? Я недолго пребывал в неизвестности.

Сперва я нашел обручальное кольцо с датой к надписью от Р., потом узнал, что Ральфа Пейтена видели в двадцать пять минут десятого на тропинке, ведущей к беседке, и, наконец, услышал о разговоре в лесу между Ральфом и неизвестной девушкой. Таким образом, я привел все факты в порядок: тайный брак, объявление о помолвке в день трагедии, бурный разговор в лесу, свидание в беседке вечером. Отсюда вытекало, что Ральф и Урсула Борн (или Пейтен) имели все основания желать смерти мистера Экройда, а также неожиданно вскрылось еще и то, что в кабинете мистера Экройда в половине десятого Ральф быть не мог. Тут мы приходим к следующему и самому интересному моменту преступления — кто же был в кабинете с мистером Экройдом в половине десятого? Не Ральф Пейтен — он был в беседке со своей женой. Не Чарлз Кент — он уже ушел. Кто же? Я задал себе дерзкий вопрос: а был ли с ним кто-нибудь?

Последние слова Пуаро торжествующе кинул нам, как вызов, наклонившись вперед, а затем откинулся на спинку стула с таким видом, словно нанес кому-то решающий удар.

На Реймонда это, однако, не произвело впечатления. Он мягко возразил:

— Кажется, вы хотите представить меня лжецом, мосье Пуаро, но мои показания ведь имеют подтверждение, исключая, пожалуй, лишь то, какие именно слова были произнесены. Вспомните: майор Блент тоже слышал, что мистер Экройд с кем-то разговаривал. Он был на террасе и, хотя слов разобрать не мог, голоса слышал ясно.

Пуаро кивнул.

— Я этого не забыл, — спокойно сказал Пуаро, — но у Блента создалось впечатление, что мистер Экройд говорил с вами.

На секунду Реймонд растерялся, но тут же нашелся:

— Блент знает теперь, что он ошибся.

— Безусловно, — подтвердил майор.

— Однако вначале он почему-то подумал так, — задумчиво произнес Пуаро. — О нет! — Он протестующе поднял руку. — Я знаю, что вы мне скажете. Но этого недостаточно. Надо найти другое объяснение. Скажем так: с самого начала меня поразило одно — характер слов, услышанных мистером Реймондом.

Меня изумило, что никто этого не заметил — не заметил ничего странного.

Он помолчал, потом негромко процитировал:

— «Обращения к моему кошельку были столь часты за последнее время, что эту просьбу я удовлетворить не смогу…» Вам ничего не кажется в этом странным?

— Ничего, — сказал Реймонд. — Диктуя мне письма, он часто пользовался чуть ли не этой самой фразой.

— Вот именно! — вскричал Пуаро. — Об этом-то я и говорю. Возможна ли такая фраза в обычной разговорной речи? Вот если бы он диктовал письмо…

— Читал письмо вслух, хотите вы сказать, — медленно произнес Реймонд. — Пусть так. Но читал-то он его все-таки кому-то.

— Но почему? Какие у вас данные, что в комнате был еще кто-то? Вспомните — слышен был только голос мистера Экройда.