Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда - [211]

— Разве только идиоты! — негодующе воскликнула Каролина и погладила девушку по плечу.

— Ужасно! — Урсула закрыла лицо руками. — Ужасно!..

— Успокойтесь, дорогая! — воскликнула Каролина. — Мосье Пуаро так не думает. А ваш муж, откровенно говоря, упал в моем мнении. Бежать так трусливо, бросив вас на произвол судьбы!

— Нет! — энергично запротестовала Урсула. — Ральф не бежал бы, чтобы спасти себя. Я теперь все понимаю. Он тоже мог подумать, что я убила его отчима.

— Ну нет, — возразила Каролина. — Он не мог подумать такое.

— Я была с ним так жестока и холодна в тот вечер. Не хотела его слушать, не хотела верить, что он меня любит. Говорила ему злые, жестокие слова — первое, что приходило в голову. Я так старалась ударить его побольнее!

— Это было для него только полезно, — заявила Каролина. — Если вы сказали что-то обидное мужчине, пусть это вас не тревожит. Мужчины слишком самодовольны, они просто не верят, что вы говорите серьезно, если это что-то нелестное для них.

— Когда убийство было открыто, — взволнованно продолжала Урсула, — и он не появился, я была вне себя. У меня на миг закралось даже сомнение… Но я знала, что он не мог… Только я хотела, чтобы он сам заявил о своей невиновности. Я знала, что он очень привязан к доктору Шеппарду, и подумала: может, доктору известно, где он. — Она повернулась ко мне: — Вот почему я заговорила с вами тогда. Я думала, вдруг вы сможете передать ему…

— Я? — воскликнул я.

— Откуда Джеймс мог знать, где он? — резко спросила Каролина.

— Конечно, это было маловероятно, — согласилась Урсула, — но Ральф много говорил о вас как о своем лучшем друге.

— Моя дорогая, — сказал я, — я не имею ни малейшего представления о том, где находится сейчас Ральф Пейтен.

— Это правда, — сказал Пуаро.

— Но… — Урсула удивленно указала на газетную вырезку.

— Ах, это! — сказал, слегка смутившись, Пуаро. — A bagatelle[205], мадемуазель! Я уверен, что Ральф Пейтен не арестован.

— Так, значит… — медленно начала девушка.

— Мне хотелось бы выяснить одно обстоятельство, — быстро перебил ее Пуаро. — В тот вечер на капитане Пейтене были ботинки или сапоги?

— Не помню, — покачала головой Урсула.

— Жаль. А впрочем, вы могли и не заметить. Ну, хорошо, мадам, никаких больше вопросов. — Он шутливо погрозил ей пальцем. — И не надо мучиться. Ободритесь и доверьтесь Эркюлю Пуаро.

Глава 23 Небольшое совещание у Пуаро

— А теперь, — сказала Каролина, — девочка отправится наверх и приляжет. Не беспокойтесь, милочка, мосье Пуаро сделает для вас все, что можно.

— Мне бы нужно вернуться в «Папоротники», — неуверенно сказала Урсула, но Каролина решительно пресекла ее возражения:

— Чепуха! Сейчас вы на моем попечении и пока останетесь здесь. Верно, мосье Пуаро?

— Так будет лучше всего, — согласился тот. — А вечером я попрошу мадемуазель… прошу прощения — мадам присутствовать на моем маленьком совещании. Ее присутствие крайне необходимо.

Каролина кивнула и вышла вместе с Урсулой. Когда дверь за ними закрылась, Пуаро сказал, усаживаясь в кресло:

— Все идет прекрасно, обстановка проясняется.

— Но становится все более и более тяжелой для Ральфа Пейтена, — заметил я угрюмо.

Пуаро кивнул.

— Да, но этого и следовало ожидать, не так ли?

Я поглядел на него, несколько сбитый с толку этим замечанием.

Он сидел, откинувшись на спинку кресла, закрыв глаза. Внезапно он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Что такое? — спросил я.

— Бывают минуты, когда я тоскую по моему другу, живущему теперь в Аргентине, — сказал он. — Всегда, когда я работал, он был рядом и часто помогал мне. У него был дар натыкаться на истину, не замечая ее, и часто его глупые выводы открывали мне эту истину. Кроме того, у него была полезная привычка вести записки, и это было интересно.

— Если в этом дело… — Я смущенно кашлянул.

— Да, так что? Что вы хотели сказать? — У Пуаро заблестели глаза.

— Видите ли, я читал некоторые рассказы капитана Гастингса и подумал, почему бы не попробовать самому что-нибудь в этом роде. Пожалуй, это единственный случай в моей жизни… Жаль было бы упустить..

Произнося эту речь, я смущался все больше и больше. Пуаро вскочил. Я в ужасе подумал, что он собирается расцеловать меня, по своему французскому обычаю, но он, к счастью, воздержался.

— Но ведь это великолепно! Вы записывали свои впечатления от этого дела по мере его развития.

Я кивнул.

— Epatant![206] — вскричал Пуаро. — Дайте мне их сию же минуту.

Я не был готов к такому настоятельному требованию и стал напряженно пытаться вспомнить некоторые детали.

— Но… — запинаясь, сказал я, — вам придется меня простить, я иногда… э… переходил на личности.

— О, понимаю. Вы говорили обо мне как о смешном, а может быть, порой и нелепом человеке. Это не имеет значения. Гастингс тоже не всегда был вежлив. А я выше подобных пустяков.

Все еще охваченный сомнением, я порылся в ящиках письменного стола и протянул ему растрепанную пачку. Предполагая возможность издания рукописи, я разделил ее на главы. Накануне вечером я довел ее до второго посещения мисс Рассэл. Таким образом, Пуаро получил двадцать глав. На этом мы попрощались.

Мне пришлось посетить пациента, жившего довольно далеко, и я вернулся в девятом часу. Меня ждал горячий ужин и сообщение, что Пуаро и моя сестра перекусили вместе в полвосьмого и Пуаро удалился в мою мастерскую дочитывать рукопись.