Человек в движении - [31]

Всю зиму я толкал колеса своего кресла, установленного на этой платформе, и так накручивал милю за милей, а перед собой я установил зеркало, чтобы отрабатывать технику. Еще у меня был метроном, питавшийся от батарейки, для точного отсчета частоты толчков в минуту. Я действительно резко прибавил в силе. Теперь я проделывал путь в кресле не только к университету, но и обратно. Кроме того, один парень сделал мне новое кресло из алюминия — за основу мы взяли конструкцию Мела, но внесли в нее ряд придуманных мной изменений. Так что к ванкуверскому марафону я должен был подойти во всеоружии. Настала пора соревнований, и я пришел к финишу третьим. Нас всех положил на лопатки Джим Мартинсон — безногий вьетнамский ветеран из Пайялупа, штат Вашингтон. Он одолел дистанцию в 26 миль и 385 ярдов по дорогам и по приморскому шоссе в Стэнли-парке за два часа и двадцать четыре минуты. Рон Майнор из Эдмонтона и я боролись за второе и третье места, и для меня это уже было достижением. Двумя месяцами ранее я участвовал в чемпионате инвалидов-колясочников по баскетболу в Тампе, штат Флорида. Еще тогда до Рона дошли слухи, что я начал подготовку к, соревнованиям на скорость.

«Эй, да ты просто молодец! — заметил Рон. — Если будешь работать по-настоящему, наверняка сумеешь войти в форму к 1984 году и побороться за призы на Олимпиаде».

«Ну-ну, говори, — подумал я. — Ты у меня дождешься».

И вот теперь мы мчались, что называется, ноздря в ноздрю. Борьба шла за второе место. Он обошел меня буквально на несколько дюймов, срезал мне путь перед самым финишем и чуть было не заставил сойти с дорожки. Время у нас обоих было два часа и сорок минут — Мартинсону мы проиграли шестнадцать минут. Зато Майнору я устроил легкую встряску.

С тех пор события начали идти по нарастающей. Я отправился в Стоук-Мадевил, выиграл там пару бронзовых медалей, потом вернулся в Ванкувер на Канадские игры инвалидов-колясочников, участвовал в соревнованиях по волейболу и баскетболу — обе наши команды стали победителями — и победил в четырех из семи гоночных дистанций, каждый раз оставляя Майнора позади. Затем я вновь приступил к тренировкам на роликах, чтобы подготовиться к мировому чемпионату — марафону 1980 года в Орандж-Боуле, в Майами.

Трудиться мне пришлось в одиночестве, и я был несколько озадачен. У меня было новое кресло, специально сконструированное для меня человеком по имени Лед Змек — он конструировал рамы для гоночных мотоциклов. Я знал, что теперь у меня больше сил, что я стал выносливее и что моя техника улучшилась. Но поскольку я тренировался на роликах (в утяжеленной коляске на неподвижной платформе), я не имел представления о реальной скорости, которую способен развить на трассе. Поэтому в Майами мне предстояло не только участвовать в гонках, но и как бы заново открыть самого себя.

Там должны были собраться все знаменитости кресельных гонок, включая американца Джорджа Муррея, который годом ранее финишировал вторым, и народ в Майами только и говорил, что на этот раз победа будет за ним.

Мой план был прост. Поскольку я не имел точного представления о своих возможностях и, честно говоря, не особенно рассчитывал на успех, я решил не отставать от них хотя бы первые 200–400 метров. А когда они сделают рывок, я дам им оторваться, успокоюсь и постараюсь показать хорошее личное время.

Раздался выстрел стартового пистолета, и я, словно заяц, рванулся вперед. Мы прошли отметку 400 метров, а я по-прежнему шел в группе лидеров. «Собственно, какого черта, — подумал я, — буду и дальше крутить колеса и постараюсь по возможности от них не отставать». На пути показался крутой подъем. А я все не снижаю оборотов. И вот тут-то произошло нечто странное. То, что они стали отставать, еще куда ни шло! Но мне показалось, что они вообще катятся в обратном направлении. «Боже мой! — подумал я. — Ведь они же отстают! Я же могу победить!» Потом подумал еще раз и решил: «Нет, что-то здесь не так! Ведь ребята эти — самые лучшие гонщики в мире!» Наверное, я что-то делаю не так, может быть, чересчур разогнался, где не надо, или еще какую ошибку допустил. Ведь опыта-то им не занимать, а надо же, поотстали. Так что же мне делать? Сбавить скорость и позволить им догнать себя или по-прежнему жать на полную мощь, пока хватит сил, и молить Бога, чтобы он помог мне выдержать такой темп? Я решил не снижать скорости и уповать на Бога.

Мы продолжали накручивать колеса при жаре 30 °C. На какой-то миг мне показалось, что силы меня оставляют. Назад я не оглядывался. Я и так видел их, и не где-то там позади, а прямо за спиной, чувствовал, как они мне дышат в затылок. И пронесся мимо финишной линии так, словно за мной мчатся гончие псы и вот-вот вцепятся мне в пятки. Они пришли к финишу лишь через четырнадцать минут. Не знаю, кто из нас удивлялся сильнее.

Мое время равнялось двум часам, восьми минутам и тридцати четырем секундам, что равнялось тогдашнему мировому рекорду, установленному австралийцем Дереком Клейтоном в 1969 году. Может быть, поэтому судьи и прибавили тридцать секунд к показанному мной результату.