Человек в движении - [111]

«Но ведь машина была в отличном состоянии! — возмущался я. — Ну, может быть, кое-где она и проржавела немножко, но в целом…»

В ответ ребята из моей команды аж покатывались от хохота.

«Ржавое корыто, — сказал Дон. — Твоя машина была ржавым корытом, когда ты купил ее, им она и оставалась, когда мы уезжали из Ванкувера».

Видимо, они уже целый год знали, что моя машина умирает. Должно быть, Кристина прямо-таки ее околдовала: машину словно притягивало ко всем выбоинам, камням и бамперам всех других автомобилей, какие только оказывались поблизости. Они знали об этом, но не говорили мне ни слова — ведь они знали, как я дорожу своей машиной, и к тому же учитывали мое состояние во время турне.

Ну что ж, может быть, все это лишний раз является свидетельством того, как у нас в действительности обстояли дела, если я не мог отнестись к подобной ситуации с юмором. Во всяком случае, теперь передо мной стояло две задачи: во-первых, добраться до финишной черты, а во-вторых, выяснить с Кристиной обстоятельства гибели моей машины.

Составить точный перечень всех тех людей, которые принимали участие в турне «Человек в движении» на всех его этапах, представляется невозможным. Прежде всего, это были члены моего экипажа. Затем, конечно, те, кто работал в оффисе. Нельзя не упомянуть и Чанки Вудворда — он всегда приходил нам на помощь в самые трудные минуты, когда его помощь была нужнее всего, и вообще он всегда оказывал нам свою поддержку и был бесконечно щедр. Здесь же следует упомянуть и спонсоров — представителей корпораций — и различные оргкомитеты и группы поддержки в тех странах, по которым проходил наш маршрут. И группы обслуживания. И организации инвалидов. И местных бизнесменов. И учащихся школ. И тысячи тех людей, которые выходили на улицы и словно подталкивали нас вперед своим энтузиазмом и верой в наше дело. И радиолюбителей, которые специально ради нас не занимали определенные частоты в эфире, когда мы путешествовали по США. И компанию «Телефоун пайонирз», которая оказывала нам поддержку на всем пути по Северной Америке, — ее люди сопровождали нас в пути и старались сделать все возможное, чтобы облегчить наши тяготы. Нельзя не вспомнить и «кинзменов», которые сыграли такую важную роль в кампании по сбору денежных средств и так активно участвовали в распродаже товаров с символикой нашего турне. И уж, конечно, нельзя не вспомнить о полицейских — они сопровождали нас, сдерживали натиск толпы и обеспечивали нам «зеленую улицу». А что сказать о журналистах — в особенности о таких, как Фред Кауси, Пат Белл и Джон Коллинз из компании Си-би-эс, которые взялись за дело еще до того, как о нас узнала широкая публика, и которые не поскупились потратить собственные средства, чтобы сопровождать нас на территории нескольких стран, и, что самое важное, не только снимали о нас документальный фильм, но и постоянно отправляли пленки с материалом в компанию Си-би-эс, чтобы информировать людей о нашем путешествии и тем самым стимулировать и поддерживать в Канаде интерес к нашему предприятию.

Их было так много — людей, с большинством из которых мне так и не довелось и никогда не доведется встретиться, которые оказывали нам поддержку, оставаясь при этом в тени, и все только потому, что разделяли нашу мечту… Перечислить их всех действительно невозможно, но это не значит, что они не заслуживают доброй памяти. И по мере того, как с каждым толчком колес я все ближе подъезжал к дому, я вспоминал о них, и эта память навсегда останется в самом сокровенном уголке моей души. И пока я буду жить, им всегда там найдется место.

Однажды в нашем ванкуверском оффисе раздался телефонный звонок. Звонила женщина, у которой, по ее словам, возникла проблема. Дело касалось ее сына. Он хотел кресло-каталку.

«Понятно, а чем он страдает?»

«Вообще-то ничем, — ответила она. — Но он видел, как Рик едет в своем кресле, и вот теперь хочет, чтобы и у него было такое же…»

По пути через Канаду мне попадались молодые ребята и взрослые на костылях — они улыбались мне, приветственно махали мне ими и жестами показывали на свои ноги. Этим они хотели сказать мне, что они тоже инвалиды, что они не стыдятся окружающих из-за своего недуга и что не намерены отступать перед своими невзгодами.

В Ванкувере один двадцатипятилетний парень по имени Келли Гордон — человек вполне физически здоровый, он работал диск-жокеем в Эдмонтоне — стал победителем в марафоне на креслах-каталках. Тренировался он в компании со своим другом-инвалидом, а затем и сам решил выйти на дистанцию и попробовать себя в этом виде спорта. Он был буквально зачарован атлетическими возможностями кресельных гонок. И он совершенно сознательно стал спортсменом-колясочником и тренировался с не меньшим усердием, чем любой спортсмен из числа тех, кто занимается обычными видами спорта.

«Моя цель, — заявил Келли, — заключается в том, чтобы в спортивных магазинах рядом с гоночными велосипедами стояли и гоночные коляски».

И где бы мы ни оказывались, повсюду ощущались подобные настроения, и это не было каким-то временным бумом. Сознание людей менялось, и это новое отношение к инвалидам начинало пускать корни. Война еще не была закончена, но нашу битву мы явно выигрывали.